Эльфийская сага. Изгнанник
Шрифт:
«Вой!
Волчий вой за стеной!
Под холодной луной!
Бродит стая волков,
Яд стекает с клыков!
Бой!
Ждет отчаянный бой!
Враг железом литой
Наступает с зимой!
Схватка с нашей судьбой!
Пой!
Пой эльфийский народ!
Сохраним славный род,
Верхний мир не падет,
Словно нива взрастет!
Зной!
Битвы зной захлестнет!
Страхи прочь унесет!
Встанем все, как один
На защиту святынь!
Стой!
Стой несломленный дух!
Даже если мир глух,
И мольбам не внимая
Все
Твой!
Выбор твой за тобой!
Испытание войной!
Грозный враг наступает,
Смертный бой принимаем…»
* * *
— Как…
Пинок.
— ты посмел…
Пинок.
— принести мне…
Пинок.
— плохие вести?!
Пинок.
У ног Брегона корчился и захлебывался кровью гонец. Король пнул его в живот еще несколько раз, и только когда гонец взвыл, остановился.
— Ваше… Величество… умоляю…
Молчать! — Взревел Брегон. — Не смей говорить, пока я не дозволю!
Гонец сжался в комок, притянул колени к голове, обхватил голову руками и задрожал, ожидая решения властелина над душами.
Озлобленный очередной неудачей владыка рухнул в кресло, стиснул подлокотники и поник плечами. В последнее время гордый и красивый сын Теобальда сильно изменился. Царственность уступила место дряхлости. Бледное восковое лицо исчертили сети тонких морщин, на лбу залегла глубокая уродливая складка, в черных глазах все чаще полыхало зарево старческого слабоумия. Величие и стать молодого темного принца присыпало пеплом, жажда безграничной власти отравила его, а чреда неудач иссушила полное сил тело, — он словно постарел на несколько тысяч бескрайних эпох и стал болезненной тенью самого себя.
— Я пресыщен неудачами! Я истомлен ожиданием! Ты, ничтожество недостойное даже моего мизинца, пошел прочь!
Избитый гонец встал на четвереньки и попятился к двери, не поднимая головы. Когда дверь с тяжелым лязгом сомкнулась, из темного угла выступил главнокомандующий в роскошном серебре. Не замечая Гелегана, Брегон продолжал шипеть, как умалишенный:
— Два месяца! Два месяца они искали свиток в Эбертрейле. И не нашли! Лентяи! Чародей Алиан мертв! Его ученик Лекс ускользнул благодаря мерзавке-наемнице! Спросить совета у Видящего Камня я не смогу еще девять месяцев! От Охотника нет никаких вестей! — Брегон обхватил голову, венчанную платиновой короной, — Я слаб! Я бессилен! Лунный город скрыт от моего взора. Вот-вот завершится Эпоха Туманного Утра, а я не продвинулся к цели ни на шаг!
Рука короля невольно потянулась к груди и стиснула бериллонитовый медальон-уроборос. Прозрачный с оттенком мягкого серебра, он блеснул в свете хрустальных шаров, и пролился светом на руку сына Теобальда — руку, безжалостно сорвавшую его с убитого отца.
— Где ты? Где ты Иссиль Итин? Как отыскать тебя?
В Зале Аудиенций было пусто, тускло и холодно. Большой узорный камин молчал — огонь не разжигали неделю. По зеркальным стенам и потолку текли капли кружевной наледи, в углах разрастались паутинки пыли и льда. Плотно задернутые занавеси переливались металлическим ажуром изморози. Потолок вихрился снежным налетом. В больших стеклянных чашах плавали мертвые золотые рыбки. Брегон, не ценивший красоты
Гелеган играл желваками на восковых щеках.
— Где ты, Иссиль Итин? Где ты, моя мечта? — Брегон раскачивался на троне в звоне колец и серебряных браслетов.
— Мечта рядом, юный владыка.
— Кто здесь? — Зашипел Гелеган, потянувшись к спасительной рукояти. — Как ты вошел? Охрану невозможно обойти!
На свет вступил чужестранец в плаще и капюшоне. Правой рукой он сжимал деревянный изломанный в трех местах посох с навершием, плотно перемотанным черной материей, левой коснулся груди.
Брегон махнул Гелегану, чтоб убрал меч, а сам бросил:
— Назовись!
Незнакомец откинул капюшон и блеснул окулярами, склоняясь в поклоне.
— Я служил вашему отцу. Теперь я хочу служить вам. Мое имя ушло с его смертью. Оно ничего вам не скажет. Зовите меня Звездочет.
— Что-то я не припоминаю тебя, Звездочет.
— Я покинул Подземное королевство до вашего рождения, — отвечал Толкователь Звезд, горбясь и опираясь на посох.
В душе Брегона шевельнулась тень страха, недоверие настойчиво взывало к себе, но любопытство пересилило здравый смысл.
— Как ты можешь мне послужить?
— Вы мечтаете править миром из Гелиополя. Я посажу вас на трон.
Герцог рассмеялся. Зазвенели драгоценные украшения на груди, сверкнули нити серебра в волосах цвета сумеречного инея.
— Любой глупец знает, на трон Гелиополя может претендовать только наследник Лагоринора ал'Эбен Блистающего, — каркающе гоготал он. — Гелиополь не просто город из стекла, железа и камня. Он живой и разумный. В нем обитает древний дух эльфийского народа. Им пропитаны крепости и башни, сады и террасы, улицы и парки. Древний дух не отзовется самозванцу. Отзовется только наследнику. Его же кровью смоется проклятье Лагоринора.
— Да, — согласился незнакомец, но потом возразил. — Или тому, кто войдет в город с Неугасимой Звездой на челе, — очки с толстыми стеклами отразили настороженное лицо Брегона. — Вы знаете это, юный владыка, потому ищете Неугасимую Звезду.
— Возможно, — король откинулся на спинку, рассыпав по полу роскошный шелк накидки. Матовый ноготь застучал по узорному подлокотнику.
— Звезды начертали ваш путь…
— С тобой говорят звезды? — Перебил Брегон.
— Глухой ночью. Или перед рассветом. Иногда в полночь, а иногда на закате. Надо только захотеть их услышать.
— Что они сказали в последний раз?
— Грядет Год Созвездия Льва.
— Что с того?
— Если позволите, я объясню, — учтиво поклонился Звездочет, пристукнув посохом о блестящий пол из руды олова.
— Дозволяю.
— Звездные Пределы состоят из ста шестнадцати осей, каждой из которых соответствует определенное созвездие, а иногда — два. Созвездия строго меняются в положенный срок. Каждое из них светит над равниной Трион ровно триста шестьдесят пять дней, не больше и не меньше. Последний месяц Года Созвездия Серны подходит к концу. Скоро равнину накроет светом Созвездия Льва, — Звездочет благоговейно выдохнул: — Оно исключительное, невосходящее.