Эллинистический мир

Левек Пьер

отметить специфически греческий характер декора Сарапейона

в древней египетской столице. Известен также Сарапейон в

Каноне. Задуманный Птолемеем I Сотером синкретизм здесь

ярко выражен. Резные украшения этого храма с дионисийскими

мотивами – явно греческие. На плитах фундамента

прославляются по-гречески – «царь Птолемей, сын богов-

адельфов» и по-египетски – «царь Юга и Севера, избранник

Амона, могущественная жизнь Ра, Птолемей,

вечно живущий,

возлюбленный Птахом».

Понемногу почитание Сараписа распространилось по всему

Средиземноморью. Делос, в частности, располагает тремя

Сарапейонами, два из которых – очень скромных размеров, что

говорит о его популярности среди самых бедных слоев

населения. Наиболее обширный на «террасе иноземных богов»

храм Сараписа построен в подражание египетским святилищам

с аллеей сфинксов и с многочисленными приделами. Там

обнаружено большое число посвятительных даров спасенных

мореходов и исцеленных больных. Декрет причерноморского

города Истрии предписывает консультацию с оракулом

Аполлона, чтобы узнать, можно ли установить там культ

Сараписа (III в. до н. э.). Странной оказалась судьба бога,

рожденного волей первого из Птолемеев и проницательностью

<152> его теологов, сумевших навязать его почитание сначала

египтянам, а затем всему миру.

Другие слияния – более спонтанные. Зевс ассимилировался с

местными богами, образовав целую серию «эпиклетов»:

Лабрандайос (от Лабранда в Малой Азии), Долихенос (от

Долихей в Сирии). Он легко сливался о великими мужскими

богами семитского пантеона: Баалом в Финикии, Баал-

Шамином и Ададом в Сирии, Белом в Месопотамии. Зевс

Гипсистос (Высочайший), почитаемый иногда только под

именем Гипсиста, объединил греческие или азиатские свойства

верховного бога с чертами явно древнееврейского

происхождения: достаточно двойного смысла его эпитета, чтобы

это слияние оказалось возможным. Накануне наступления эры

христианства Зевс проявил тенденцию к превращению в

156

единого бога под двойным влиянием: еврейского монотеизма и

монотеизма, к которому обращается греческая мысль.

Еще более любопытен пример семитской пары богов –

Афродиты и Адониса, давно воцарившейся в греческом

пантеоне и проникшей в Египет путем слияния о Исидой и

Осирисом. С начала III в. до н. э. в Александрии

распространились посвящения Афродите-Исиде, и везде, где

появлялась Афродита, возникал и ее возлюбленный Адонис,

отождествленный с Осирисом – благожелательным богом

потусторонней жизни

и всего сверхъестественного. Феокрит в

«Сиракузянках» показал, как народ Александрии толпится во

дворце, чтобы увидеть своего молодого бога, «трижды

возлюбленного Адониса», красота которого становилась еще

лучезарнее от ожидания близкой смерти и перед которым все,

особенно женщины, испытывали страстный трепет. Более

скромный документ – книга счетов почитателя Адониса

позволяет по косвенным данным восстановить адонии,

празднуемые в деревне. После ритуального омовения и

пострижения, заимствованного из культа Исиды, следовал день

веселья и гиерогамии («священного брака»), отмечавшийся

пышными пирами, затем день траура и воздержания,

поминовения бога, а после этого день мистерий, во время

которых представлялась священная пантомима воскрешения

бога.

Подобный синкретизм проявлялся повсюду. «Гимн Исиде»

отождествляет ее с Деметрой. Одна из посвятительных

надписей на Делосе сделана в честь Исиды Сотейры

(Спасительницы)-Астарты-Афродиты, т. е. в честь богини-

спасительницы греческой, семитской и египетской <153>

одновременно. Смутное стремление к монотеизму объединяло в

Исиде всех богинь-женщин Восточного Средиземноморья.

Недалеко то время, когда Апулей в восхитительной молитве,

содержащейся в одиннадцатой книге «Метаморфоз», представит

ее как могущественную мировую богиню, почитаемую под

самыми различными именами.

Герметизм и магия

В эллинистический период появились новые формы

религиозного сознания. Самая значительная из них – герметизм,

который получил свое имя от Гермеса – эллинистического

157

аналога египетского Тота, благожелательного бога, писца

подземного царства, изобретателя иероглифической

письменности и распространителя всех священных наук: он

измерил время, записал судьбу, мог произносить обращения к

богам должным тоном. По убеждению теологов Гермуполя, он

благодаря своему демиургическому голосу и дыханию является

даже создателем мира. Эти умозрительные рассуждения о слове

близки рассуждениям греков о Логосе и александрийских евреев

о Софии (Мудрости). Гермес вполне заслужил свое прозвище

Трисмегист («трижды величайший»).

Поскольку Тот изобрел письменность, совершенно

естественно, что самые древние книги приписывались Гермесу-

Тоту. Согласно Клименту Александрийскому, к нему восходит