Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Гегель Георг Вильгельм Фридрих

обстоятельство. Истинного основания того, почему в Европе нет больше

рабов, следует искать не в чем ином, как в принципе самого

христианства. Христианская религия есть религия абсолютной свободы, и лишь

для христиан обладает значимостью человек, как таковой, в его

бесконечности и всеобщности. То, чего недостает рабу, это — признания его

личности; принцип же личности есть всеобщность. Господин

рассматривает раба не как лицо, а как не обладающую

самостью вещь, и не

сам раб признается «я», а господин есть его «я». Указанное нами

различие между лишь общим и истинно всеобщим мы находим

превосходно выраженным в знаменитом «Contrat social» Руссо; там

говорится, что законы государства непременно должны иметь своим

источником всеобщую волю (volonte generale), но они вовсе не обязательно

должны быть потому волей всех (volonte de tous). Руссо сделал бы

гораздо более основательный вклад в теорию государства, если бы

он всегда имел в виду это различие. Всеобщая воля есть понятие воли,

и законы суть имеющие свое основание в этом понятии особенные

определения воли.

Прибавление 2–е. Относительно даваемого в рассудочной

логике обычного объяснения возникновения и образования

понятия следует еще заметить, что не мы вовсе образуем понятия и что

270

вообще понятие вовсе не должно рассматриваться как нечто

возникшее. Понятие во всяком случае не есть только бытие или

непосредственное, а в него входит также и опосредствование; последнее

лежит в нем самом, и понятие есть опосредствованное через себя и

самим собою. Было бы превратно принимать, что сначала предметы

образуют содержание наших представлений и что уже затем

привходит наша субъективная деятельность, которая посредством

вышеупомянутой операции абстрагирования и соединения того, что обще

предметам, образует их понятия. Понятие, наоборот, есть истинно

первое, и вещи суть то, что они суть, благодаря деятельности

присущего им и открывающегося в них понятия. В нашем религиозном

сознании мы это выражаем, говоря, что бог сотворил мир из ничего, или,

иначе выражаясь, что мир и конечные вещи произошли из полноты

божественной мысли и божественных предначертаний. Этим мы

признаем, что мысль, или, говоря точнее, понятие, есть та бесконечная

форма, или свободная творческая деятельность, которая для своей

реализации не нуждается в находящемся вне ее материале.

§ 164.

Понятие целиком конкретно, потому что отрицательное

единство с собою, как определенность в–себе и для–себя, которая есть

единичность, само составляет свое соотношение с собою,

всеобщность.

Поэтому моменты понятия не могут быть отделены друг от друга.

Рефлективные определения должны быть понимаемы и иметь

значение каждое само по себе, отдельно от противоположных определений,

но так как в понятии их тожество положено, то каждый из его

моментов может быть понят непосредственно лишь из других и вместе

с другими.

Примечание. Всеобщность, особенность и единичность, взятые

абстрактно, суть то же самое, что и тожество, различие и основание.

Но всеобщее есть тожественное с собою с явно выраженной

характеристикой, что в нем вместе с тем содержатся также и особенное и

единичное. Особенное, далее, есть различенное или определенность, но

оно таково в том смысле, что оно всеобще внутри себя и есть как

единичное. Единичное точно так же должно пониматься так, что оно есть

субъект, основа, содержащая внутри себя род и вид, есть само

субстанциальное. Понятие—положенная нераздельность моментов в их

УЧЕНИЕ О ПОНЯТИИ

271

различии (§ 160). Такова ясность понятия, прозрачность его, которая

не нарушается и не омрачается никаким различием.

Нет ничего обычнее утверждения, что понятие есть нечто

абстрактное. Это отчасти правильно постольку, поскольку мышление вообще,

а не эмпирическо–конкретное чувственное, служит его стихией;

отчасти же это правильно, поскольку понятие еще не есть идея. В меру

этого субъективное понятие еще формально; оно, однако, формально

вовсе не в том смысле, будто оно должно еще иметь или получить

другое содержание, чем его собственное. Будучи самой абсолютной

формой, оно есть всяческая определенность, но так, как эта определенность

есть в своей истине. Поэтому, хотя понятие и абстрактно, оно, однако,

есть конкретное, и именно целиком конкретное, есть субъект как

таковой. Абсолютно конкретное есть дух (см. § 159), есть понятие,

поскольку оно существует как понятие, отличающее себя от своей

объективности, которая, однако, несмотря на это различение, остается

его объективностью. Всякое другое конкретное, как бы оно ни было

богато, так внутренне не тожественно с собою и поэтому не столь

конкретно само по себе, менее же всего конкретно то, что обычно

считают конкретным—внешне связанное многообразие. То, что иногда

также называют понятиями и даже определенными понятиями,

например человек, дом, животное и т. д., суть простые определения и