Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
Шрифт:
Наконец, на третьей ступени душа приобретает господство над своей природной индивидуальностью, над своей телесностью, низводит эту последнюю до подчиненного ей средства и выбрасывает из себя не принадлежащее к ее телесности содержание своей субстанциальной целокупности в качестве мира объективного. Достигнув этой цели, душа выступает в абстрактной свободе своего «я» и становится сознанием.
По поводу всех вышеприведенных ступеней мы должны, однако, отметить то же самое, что нам пришлось сказать также и о более ранних ступенях развития души, а именно, что и здесь 5 Гегель «т. III
{130}
те деятельности духа, которые лишь позднее могут быть рассмотрены в их свободном оформлении, должны быть упомянуты уже заранее, потому что они уже проникают своим действием чувствующую
b.
ЧУВСТВУЮЩАЯ ДУША
{§ 403}
Чувствующий индивидуум есть простая идеальность, субъективность акта ощущения. Задача состоит в том, чтобы он свою субстанциальность, представляющую собой только в себе сущее наполнение, положил как субъективность, овладел собой и стал для себя властью над самим собой. Душа в качестве чувствующей души не есть уже индивидуальность просто природная, но индивидуальность внутренняя, это ее, вначале лишь формальное в ее только еще субстанциальной целостности, для-себя-бытие должно быть сделано самостоятельным и свободным.
* Для понимания души и еще более духа самым важным является определение идеальности, которое состоит в том, что идеальность есть отрицание реального, но притом такое, что последнее в то же время сохраняется, виртуально содержится в ней, хотя оно уже не существует. Это есть то определение, которое мы имеем перед собой в отношении представлений и памяти. Каждый индивидуум есть бесконечное богатство определений со стороны ощущений, представлений, знаний, мыслей и т. д.; и тем не менее я представляю собой нечто совершенно простое, лишенное всех определений вместилище, в котором все это сохранено, не обладая существованием. Только в том случае, если я припоминаю какое-либо представление, я выношу его из этой сферы внутреннего мира до существования в сознании. Во время болезней случается, что в сознании всплывают некоторые такие представления и знания, которые много лет считались забытыми, потому что в течение всего этого долгого времени они не доходили до сознания. Мы не владели ими, да и, вследствие такой, во время болезни происходящей репродукции их, не будем обладать ими и впоследствии, и тем не менее они были в нас и сохраняются в нас и впредь. Так человек никогда не может знать, сколько знаний он в действительности имеет внутри себя, хотя бы тотчас же и забывал о них; они не принадлежат к его действительности, к его субъективности как таковой, но только к его бытию, как оно есть в себе. Это простое внутреннее существо человека есть и останется индивидуальностью во всей той определенности и опосредствованности
{131}
сознания, которая позднее будет положена в ней. Здесь эту про- стоту души, прежде всего как чувствующую простоту, в которой содержится телесность, следует удержать и противопоставить представлению этой телесности как некоторой из внеположных частей состоящей и вне души находящейся материальности. Как мало многообразие множества представлений обосновывает нахождение вне друг друга и реальное множество элементов в «л», столь же мало и реальная внеположность телесности является истиной для чувствующей души. Как ощущающая она определена непосредственно, следовательно, естественно и телесно; но внеположность и чувственное многообразие этой телесности в такой же малой мере имеют для души значение чего-либо реального, как и для понятия, а потому и не имеют для нее значения какого-либо предела; душа есть существующее понятие, существование спекулятивного. Поэтому в сфере телесного она является простым вездесущим единством. Подобно тому, как для представления тело есть одно представление, так что бесконечное многообразие его материализации и организации проникнуто простотой определенного понятия, так точно и телесность, а вместе с тем вся попадающая в ее сферу внеположность, в чувствующей душе сведена к идеальности, к истине природного многообразия. Душа в себе есть целокупность природы; в качестве индивидуальной души она есть монада; она сама есть положенная целокупность ее особого мира, так что этот последний включен в нее, есть ее наполнение, к которому она относится так же, как к самой себе.
{§ 404}
В качестве индивидуальной душа является исключающей вообще и полагающей различие
* Эта ступень духа сама по себе есть ступень его темноты, поскольку ее определения не развиваются еще до сознательного и осмысленного содержания; в этом смысле эта ступень вообще формальна. Своеобразный интерес она приобретает, поскольку существует как форма и тем самым проявляется как состояние (
{§ 380}
), в котором развитие души, определенное уже далее к сознанию и к приобретению рассудка, может снова упасть 5·
{132}
на низшую ступень. Более истинная форма духа, существуя в более подчиненной и более абстрактной форме, содержит в себе несоразмерность, которая есть болезнь. В этой сфере абстрактные облики души должны рассматриваться то сами по себе, то как болезненные состояния духа, потому что эти последние могут быть поняты исключительно исходя из первых.
а) ЧУВСТВУЮЩАЯ ДУША В ЕЕ НЕПОСРЕДСТВЕННОСТИ
{§ 405}
аа) Чувствующая индивидуальность есть, правда, индивидуум, имеющий природу монады, но как непосредственный он ¦еще не есть он сам, он есть еще субъект, неспособный к рефлексии над собой, и потому пассивен. Поэтому его самостная индивидуальность есть отличный от него субъект, который может существовать также как другой индивидуум, самостностью которого он пронизан и определен свободным от всякого противодействия способом как некоторая субстанция, представляющая собой только несамостоятельный предикат; этот субъект может, таким образом, быть назван его гением.
* Таково в непосредственном существовании отношение ребенка в утробе матери, — отношение, не являющееся ни чисто телесным, ни чисто духовным, но психическим, — отношение души.
Это два индивидуума, но в еще нерасторгнутом душевном единстве; один еще не является самостью, не есть еще нечто непроницаемое, но нечто неспособное к противодействию, другой есть субъект этого единства, единичная самость обоих. — Мать есть гений ребенка; ибо под гением понимают обыкновенно самостную целокупность духа, поскольку она существует для себя и составляет субъективную субстанциальность другого, который только внешним образом полагается как индивидуум; этот последний обладает только формальным для-себя-бытием. Субстанциальное в гении есть вся внутренняя целокупность наличного бытия, жизни, характера, не только в качестве возможности, способности или в-себе-бытия, но в качестве действенности и проявления в деятельности, в качестве конкретной субъективности.
Если остановиться на пространственной и материальной стороне, соответственно которой ребенок существует как зародыш в своих особых оболочках и т. д. и его связь с матерью поддерживается посредством пуповины, детского места и т. д., то предметом рассмотрения в чувственном восприятии и рефлексии становится только внешнее анатомическое и физиологическое существование; для существа же дела, для отношения психического, упомянутая чувственно воспринимаемая и материальная внеполож-
{133}
ность и опосредствованность не обладает никакой истинностью.
В этой связи следует иметь в виду не только вызывающие изумление проявления и определившиеся тенденции, которые фиксируются в ребенке вследствие бурных душевных движений, поранений и т. п. у его матери, но — все психическое перводеление (Urteil) субстанции, в котором женская природа, подобно тому, как в области растительного царства это наблюдается у односеменодольных растений, может внутренне расколоться надвое; в этом перводелении зачатки болезней, равно как и дальнейшие предрасположения к известной фигуре, образу мыслей, характеру, таланту, идиосинкразиям и т. п., не сообщаются ребенку, но он получает их первоначально, при зачатии.