Энциклопедия Хулиганствующего Ортодокса
Шрифт:
Те отвечают:
– Мы боимся. Ведь такой большой человек, такой маленький отрез.
Возвращается большой человек в Москву. Вызывает московских портных.
Те тоже самое:
– Такой большой человек, такой маленький отрез.
Проходит некоторое время, и этот большой человек оказался в Одессе и увидел вывеску: "Рабинович. Индивидуальный пошив одежды". Он заходит:
– Не могли бы вы мне сшить костюм из этого отреза?
– Пожалуйста, приходите в четверг, костюм будет готов.
Приходит
Выносят пиджак, померил - тоже великолепно сидит. Выносят жилетку.
– Как? Еще и жилетка?!
– удивился большой человек.
– А чего вы удивляетесь?
– Ну как же не удивляться? Я был в Америке, в Париже, в Москве. Мне везде говорили: Такой большой человек, и такой маленький отрез..."
– А... это вы для них большой человек, а для меня вы говно! Жора, принеси ему еще кепи!
* * *
В Одессе молодой человек нанимается на работу матросом.
– А вы плавать умеете?
– А что, у вас пароходов нет?
* * *
В Москву приехал одессит. Проезжающее такси с ног до головы обдало его грязью. Одессит стоит и чего-то ждет.
– Чего ты ждешь?
– спрашивает его приятель.
– А почему он должен вернуться?
– Видишь ли, у нас в Одессе, если таксист обдаст тебя грязью, то он возвратится, конечно, извинится, повезет к себе домой, выстирает и выгладит одежду и даже напоит вином.
– Неужели с тобой такое бывало в Одессе?
– Со мной нет, но моя двадцатилетняя дочка рассказывала, что с ней такое бывало не раз.
* * *
Ночью на железнодорожной станции "Одесса" останавливается пассажирский поезд.
Открывается одно окошко.
– Что это за станция?
– Одесса.
– А почему так долго стоим?
– Паровоз меняют?
– На что меняют?
– Как на что? На паровоз!
– Тоща это не Одесса.
* * *
В одесской семье. Утром за завтраком.
– Сема, пей кефир, чтоб ты сдох, тебе же нужно поправляться!
* * *
Разговор двух одесситов
– Вы думаете, что вы говно, а я никто?! Ошибаетесь!
* * *
В Одессе к платформе подходит пассажирский поезд. Полная одесситка, стоя на подножке, кричит:
– Носильник! Имейте меня первой!
* * *
Идет одессит, несет в руках два арбуза. Его останавливает прохожий.
– Вы не знаете, где Дерибасовская?
Тот ему дает два арбуза:
– На, подержи!
Развел руками в разные стороны:
– Не знаю.
* * *
На Одесском причале стоят два старых еврея-одессита. Видят - идет теплоход "Сергей Есенин".
– Хаим! А что это за "Сергей Есенин"?
– Как?! Ты не знаешь? Это же бывший "Лазарь Каганович"!
* * *
В Одессе быстро поднятое не
М. Жванецкий
* * *
Одесса, приятно насилуя себя, изо всех сил старается оставаться Одессой, для чего устраивает у себя раз в год праздник "Юморина", собирая самых веселых и остроумных писателей, артистов... Думаю, было бы больше пользы, если бы среди этих деятелей культуры было бы поменьше выдающихся общественных деятелей.
И конечно, неотделимы от Одессы репортажи с "Юморин", сделанные Аллой Боссарт. Самый прекрасный комплимент, который может получить журналистка, Алле Борисовне сделал Михаил Жванецкий, сказав: "Хорошо, что о нас напишет Боссарт, а не какая-нибудь сволочь!" И, польщенная, талантливейшая, красивейшая и, самое главное, честнейшая журналистка дала торжественную клятву:
"Перед лицом всех памятников, кораблей и бульваров, всех платанов, собак и старушек, всех дворов, шаланд и перекрестков, всех бесплатных трамваев и бесценных ступеней Потемкинской лестницы клянусь оправдать высокое доверие Президента всех одесситов Миши Жванецного".
Так сказать могла только по рождению москвичка, по таланту и чувству юмора одесситка, по мужу и крови - еврейка, очаровательная Алла Боссарт.
ОНАНИЗМ
Рассказывают, что Диоген, рукоблудствуя на глазах у всех, приговаривал:
"Вот кабы и голод можно было унять, потирая живот".
* * *
Кавказец у врача.
– Доктор, помоги, пожалуйста! Понимаешь, грудь болит, сердце болит, давление поднялось, ноги начинают отказывать... Что делать, доктор?!
– А вы мне расскажите, какой образ жизни вы ведете?
– Да какой образ, доктор? Утром просыпаешься, жену два раза трахнешь и бегом на работу, на работе у меня молодая секретарша, ее два раза трахнешь, а потом начинается: беготня, заседания, совещания. В обеденный перерыв - у меня женщина есть. Приходишь к ней домой, ее два раза трахнешь - и опять на работу Секретаршу два раза трахнешь. Потом опять - заседания, совещания. С работы иду домой - у меня еще одна женщина. Зайдешь - ее два раза трахнешь. Приходишь домой, разбитый, усталый, ну, перед сном жену два раза трахнешь.
– Ну, а как же вы отдыхаете? Как вы выходные дни проводите?
– Я, доктор, горы очень люблю, в горы езжу. А у меня в горах есть два мальчика: один на субботу, а другой на воскресенье.
– Ну разве можно так себя перетруждать?! Вот от этого все ваши и болячки.
– Послушай, доктор, правду говоришь?!
– Ну, конечно, правду! Разве можно так себя насиловать?!
– Послушай, доктор, поклянись мамой, что ты мне правду говоришь!
– Ну, конечно, правду!
– Ой, доктор, ты мне прямо камень с сердца снял! Я-то думал, что у меня это все от онанизма!