Энола Холмс и маркиз в мышеловке
Шрифт:
И все это требовалось провернуть до того, как чета Лэйн встанет на рассвете.
В общем, последнее время я бодрствовала по ночам и наслаждалась «охотой за сокровищами».
Но самое ценное сокровище, записку от мамы с прощальными или хотя бы только нежными словами, не нашла. Впрочем, в объяснениях я больше не нуждалась. Она водила Майкрофта за нос отчасти и ради меня. С этими деньгами мама хотела даровать мне свободу.
Благодаря ей я пребывала в удивительно приподнятом, хоть и волнующем настроении, когда солнечным августовским утром села
Мистер Лэйн одолжил у местного фермера кобылу и некое хитроумное изобретение, этакую помесь телеги и двуколки с приподнятым сиденьем для кучера и одного пассажира. В общем, транспорт мне предоставили хоть и не роскошный, но комфортный.
— Надеюсь, обойдется без дождя, — причитала миссис Лэйн — она вышла со мной попрощаться.
Дождя не было уже несколько недель. Последний раз он прошел в тот день, когда я бегала по землям поместья в поисках матери.
— Скорее всего, — сказал Лэйн и протянул мне руку, помогая взобраться на козлы как настоящей леди, а затем подал мой белый зонтик с рюшами. — В небе ни облачка.
Я улыбнулась чете Лэйнов и села рядом с Диком — он исполнял обязанности кучера, — опустив на сиденье сначала турнюр и только потом саму себя. Миссис Лэйн зачесала мне назад волосы, и они торчали пышной копной подобно моей юбке — так сейчас было модно. Правда, шляпа из-за этого съезжала мне на глаза и сильно походила на соломенное блюдо, украшенное лентами. Серо-коричневый костюм я выбрала за его отвратительный, но при этом неприметный цвет, талию в девятнадцать с половиной дюймов, юбку с турнюром и удобный жакет. Пуговицы на юбке я застегнула не до конца, чтобы можно было самой ослабить шнурки корсета так, что он почти меня не сдавливал. Я могла дышать полной грудью.
А мне это скоро понадобится.
— Теперь вы леди с головы до пят, мисс Энола, — заключил Лэйн, отходя назад. — Уверен, ваши братья будут вами гордиться.
Если бы он знал!..
— Мы будем скучать, — прошептала миссис Лэйн, и сердце у меня защемило, когда я увидела, как плачет эта милая старушка.
— Благодарю, — сухо ответила я, стараясь не выдавать своих эмоций. — Дик, трогай.
Пока мы ехали по дорожке от дома к воротам, я упорно изучала уши кобылы. Майкрофт нанял работников, чтобы те «привели поместье в порядок», и мои любимые кусты шиповника выдрали с корнем. Мне не хотелось смотреть на искалеченный сад.
— До свидания, мисс Энола, и удачи, — сказал сторож, открывая нам ворота.
— Благодарю, Купер.
Когда мы проезжали через Кайнфорд, я вздохнула и бросила прощальный взгляд на лавки мясника и зеленщика, побеленные домики с соломенными кровлями и черными балками на фасадах, паб, здание почты и телеграфа, полицейский участок, коттеджи эпохи Тюдоров с миниатюрными окошками, которые словно щурились под тяжелой челкой крыши, таверну, кузницу, дом священника, гранитную церквушку с покрытым мхом шифером, покосившиеся надгробия на кладбище...
Я немного подождала и сказала как бы невзначай, словно эта мысль только что пришла мне в голову:
— Дик, подожди. Я хочу попрощаться с отцом.
Он остановил лошадь:
— Простите, мисс Энола,
С Диком приходилось объясняться простыми, но подробными предложениями.
— Я желаю посетить могилу отца, — медленно проговорила я. — И помолиться за него в церкви.
Бедный папа, наверное, перевернулся в гробу. Он был логиком и атеистом, и однажды мама мне сказала, что он предпочел бы, чтобы его кремировали, а не похоронили, но в Кайнфорде испугались скандала и не уважили его просьбу.
Дик встревоженно нахмурился:
— Я обещал доставить вас на вокзал, мисс.
— Времени еще много. Почему бы тебе не пропустить пинту-другую в пабе, пока ты меня ждешь?
— О! Хорошо, мисс.
Он развернул лошадь и подъехал ко входу в церквушку. Какое-то время мы оба сидели неподвижно, пока он не вспомнил о правилах этикета и не спрыгнул с козел, чтобы подать мне свой грязный кулак и помочь спуститься.
— Спасибо, — сказала я, отнимая облаченную в перчатку руку. — Возвращайся минут через десять.
Я знала, что это невозможно: он проведет там не менее получаса.
— Да, мисс, — сказал Дик и приподнял кепку.
Экипаж отъехал, и я поспешила в церковь, стараясь не запутаться в шуршащих юбках.
Как я и рассчитывала, внутри не было ни души. Я оглядела пустые скамьи, улыбнулась про себя, отбросила зонтик в коробку подаяний для бедных, приподняла юбки до колен и выбежала в заднюю дверь.
На залитое солнцем кладбище.
Я неслась по извилистой тропинке мимо покосившихся надгробий, а здание церкви загораживало меня от любопытных взглядов случайных прохожих. Я скорее перепрыгнула, чем перелезла, через изгородь на краю церковного участка, пробежала еще несколько футов и... Да, он был там! Мой велосипед, спрятанный в изгороди. Я оставила его здесь вчера ночью. После полуночи, когда над кладбищем сияла почти полная луна.
Спереди я привязала к велосипеду корзинку, а сзади коробку, и набила их сэндвичами, маринованными овощами, вареными яйцами и бинтами (на всякий случай), положила флягу с водой, инструменты для ремонта шин, бриджи, удобные черные сапожки, зубную щетку и тому подобное.
Под своей пышной юбкой я тоже кое-что спрятала. Своими руками я сшила подкладку для груди из материалов, которые нашла в мамином шкафу, и подложила ее под платье. А сзади спрятала турнюр.
Почему мама ушла в костюме, который предполагал наличие турнюра, но саму подкладку из конского волоса оставила дома?
Очевидно, чтобы спрятать под юбкой вещи, необходимые для побега.
К счастью, бюст у меня был плоским, и я, отталкиваясь от маминого примера, решила сделать второй тайник на груди. На самом деле все мои подкладки, улучшители и корсеты остались в Фернделл-холле. Я затолкала их в дымоход и заменила полыми фальшивками, в которые сложила завернутые в нижнее белье купюры. Кроме того, под пышным шлейфом моей юбки скрывалось запасное платье, а в карманах жакета лежали платок, мыло, расческа и щетка для волос, драгоценная брошюрка с шифрами, нюхательная соль, злаковые батончики... Что тут сказать — я захватила с собой все необходимое, и мне даже не потребовался чемодан.