Энола Холмс и маркиз в мышеловке
Шрифт:
Резак. Впечатляющий негодяй. В кармане, куда я положила немного денег и самых нужных вещей, у меня хранился еще и список вопросов, составленный ночью, когда мне не спалось:
Зачем Резак обыскивал поезд?
Зачем преследовал меня?
Почему решил, будто я знаю, где Тьюки? Что ему нужно от Тьюки?
Почему он направил Писклявому -телеграмму о том, что Тьюки надо искать в порту?
Что
Откуда Резак вообще узнал о Тьюки и «Грейт Истерне»?
Действительно, откуда? Я сказала об этом только инспектору Лестрейду. И астральная искательница, мадам Как-ее-там, нас подслушала.
Быть может, инспектор Лестрейд разнес новость? Конечно, рано или поздно он так бы и поступил, но сначала, несомненно, проверил бы достоверность предоставленной ему информации. А Писклявый, судя по всему, получил телеграмму почти сразу же после нашего разговора.
Хм-м.
Об этом я размышляла, пока мы с хромающим Тьюки неспешно шагали в сторону более приличного района. Там нашлось нечто вроде парка: клочок травы и четыре дерева, под которыми гуляли дамы с колясками, а хозяин осла, околачивающийся поблизости, кричал: «Катаю на осле! Порадуйте детишек, пенни за каждого!» За парком стояли кебы. Мы могли бы нанять один, чтобы его светлость не терзал свои бедные ноги.
До сих пор мы не обмолвились ни словечком, но теперь владения Резака остались позади, и я повернулась к своему спутнику и улыбнулась.
— Ну что, Тьюки... — начала я.
— Не называй меня так.
— Ладно, лорд Тьюксбери Бэйзилвезерский или... — раздраженно процедила я, как вдруг меня осенило: — А как ты хочешь, чтобы тебя называли? Какое имя выбрал для побега?
— Я... — Он покачал головой и отвернулся. — Забудь. Это уже не важно.
— Почему? И что ты теперь будешь делать?
— Не знаю.
— Все еще хочешь уплыть в море?
Он резко развернулся и впился в меня взглядом:
— Все-то ты знаешь! Откуда? Кто ты такая? Правда, что ли, родственница Шерлока Холмса?
Я закусила губу. Пожалуй, было бы небезопасно рассказывать ему о себе. Он и так знает слишком много. К счастью, как раз в ту минуту мальчишка-газетчик, стоящий на углу рядом с кебами, завыл:
— Читайте в свежем номере! За виконта Тьюксбери Бэйзилвезерского потребовали выкуп!
— Что?! — воскликнула я. — Возмутительно!
Чуть не позабыв о том, что мне положено щуриться и с трудом разбирать дорогу, я бросилась к мальчишке и купила у него газету.
«ДЕЛО О ПОХИЩЕНИИ ПОЛУЧИЛО НЕОЖИДАННОЕ РАЗВИТИЕ» — гласил заголовок, который сопровождался все тем же портретом Тьюки в образе маленького лорда Фаунтлероя.
Мы сели рядом на скамейку в парке, чтобы вместе прочитать заметку. Тьюки посмотрел на первую страницу и сдавленно ахнул:
— Моя фотография?!
— Теперь все ее видели, — язвительно сообщила я. Он ответил не сразу, и я заметила, что лицо у него залилось краской, а уши горели от сильного унижения.
— Я не хочу возвращаться, — сказал Тьюки. — Никогда не вернусь.
Все мое злорадство как рукой сняло, и я спросила:
— А вдруг
— Кто, она?! Чтобы миссис Калхейн хоть раз в жизни взяла в руки газету?! Она даже читать не умеет! В тех трущобах все неграмотные. Ты разве видела там газетчиков?
Он был прав, но признавать мне этого не хотелось, и я перешла к следующему абзацу:
События приняли неожиданный оборот, когда утром этого дня в Вэйзилвезер-холл в Вельвидере, где недавно пропал виконт Тьюксбери, маркиз Вэйзилвезерский, пришло анонимное требование о выкупе. Несмотря на удивительную находку старшего инспектора Лестрейда — посвященную морской тематике коллекцию в укрытии юного лорда на дереве...
— О нет, — прошептал расстроенный Тьюки. Я поморщилась и ничего не сказала.
...мего последующие расспросы в доках Лондона, в результате которых он нашел свидетелей, уверенных, что они видели пропавшего мальчика в день его исчезновения...
А это всего через день после моего собственного исчезновения. Сколько всего успело произойти за эти три дня с тех пор, как я покинула Фернделл-холл, даже сложно поверить!
...выяснилось, что виконт, наследник титула и богатства рода Вэйзилвезер, в самом деле был похищен. С утренней почтой пришла записка, составленная из вырезанных из газет букв, с требованием выплаты крупной суммы, обнародовать которую семейство не считает нужным. Полиция, не располагая никакими доказательствами касательно похищения, советует воздержаться от выплаты, однако известный медиум и астральная искательница мадам Лелия Сивилла де Мак, прибывшая поддержать семью пропавшего маркиза, рекомендует выплатить нужную сумму в золотых соверенах и гинеях, как того требует записка, поскольку духи нашептали ей, что юный виконт Тьюксбери действительно похищен, жизнь его в опасности и лишь полное содействие родных поможет спасти мальчика. Мадам Лелия...
На этом заметка не заканчивалась, но я бросила чтение и уставилась невидящим взглядом на стоянку кебов прямо перед нами. Легких двухколесных экипажей, неуклюжих, но просторных пролеток, коней с лоснящейся шерстью и тщедушных кобыл, жующих овес из привязанных к мордам торб, представительных кебменов и бедно одетых кучеров, прогуливающихся вдоль парка в ожидании клиентов, сейчас для меня не существовало. Я силилась вспомнить, как выглядит мадам Лелия, но за прошедшие три дня ее образ истерся в памяти, и на ум приходили только красные волосы, круглое лицо, крупное, мощное тело, большие руки, желтые лайковые перчатки...
Мои размышления прервал тихий голос:
— Я должен вернуться.
Я повернулась к юному Тьюки, бледному и красивому, и мы встретились глазами.
— Я должен вернуться домой, — повторил он. — Не позволю этим негодяям обкрадывать мою семью.
Я кивнула:
— Значит, ты не знаешь, кто отправил им эту записку.
— Нет.
— И тоже считаешь, что они продолжают на тебя охотиться.
— Как и на тебя. Да, я в этом уверен.
— Лучше нам обратиться в полицию.