Это могли быть мы
Шрифт:
Он решил в ответ довериться Оливии.
– Да, наверное, это все немного тревожно. Каким будет мир, когда я окончу универ? Какую работу я найду?
Она села рядом на кровать и осторожно погладила его по руке.
– Конечно, милый. Задумываться об этом совершенно естественно. Но, знаешь, мы в твоем возрасте чувствовали себя так же. Повод для тревоги найдется всегда. Не стоит так сильно расстраиваться – всегда есть и хорошее. Посмотри на сестру – сколькому она научилась! Я на такое и не надеялась.
– Ага.
– И, знаешь… Мы всегда будем о тебе заботиться. Отец и я.
Она имела в виду деньги. Ему не хотелось, чтобы она думала, что способна предложить
– Музыка. Я очень хочу ей заниматься. Попробовать.
Однажды Оливия подарила ему на Рождество гитару, и это был один из немногих подарков, к которым Адам привязался, часами играя в одиночестве в своей комнате.
– И попробуй. Ты очень талантливый.
Он так и знал, что она это скажет. Похвала от Оливии, которая всегда видела в нем лучшее, почти ничего не значила. Похвала от матери, которая в его воспоминаниях осталась сердитой и требовательной… Вот это было бы что-то. Но она, скорее всего, никогда не узнает о его музыке. Если только он не станет по-настоящему знаменитым, и это его раздражало. «Вот если я напишу хит, то мама меня полюбит!»
Он наклонился, чтобы взять какао с подноса, и подул на чашку.
– Спасибо, Ливви. Спасибо за это.
Он увидел, как она покраснела от удовольствия, услышав от него абсолютный минимум вежливости, и ему стало стыдно.
Эндрю, наши дни
Эндрю не был бы собой, если бы не зацикливался на встрече с продюсером. Конор Райан. Муж его бывшей жены! Поговорят ли они об этом или притворятся, что это все неправда? В глубине души Эндрю чувствовал, что это не может быть правдой, потому что Кейт все еще оставалась его женой. Развод, оформленный дистанционно через адвокатов, казался ненастоящим. Она запустила процедуру, даже не связавшись предварительно с ним, и даже это казалось странным – напоминание, что она все еще существует в этом мире. В Америке. В Калифорнии. Он не говорил Адаму – пусть лучше мальчик забудет. Вероятно, она развелась с ним, чтобы выйти замуж снова, за этого Конора.
Он долго валялся в постели и завтракал, измазав простыни кетчупом и жалея себя. Готовясь к встрече в гостиничном номере, он почему-то чувствовал себя одиноко. Рядом не было Оливии, чтобы поправить ему лацканы, пригладить волосы и сказать, что он прекрасно выглядит. Он решил надеть джинсы, рубашку и пиджак без галстука. В конце концов, в Лос-Анджелесе не особо склонны соблюдать формальности, верно?
Он нервно пригладил волосы, но одна прядь никак не хотела укладываться ровно. Эндрю печально посмотрел на телефон. Ничего. Доводилось ли ему так долго не разговаривать с Оливией, во всяком случае, после ухода Кейт? Кажется, нет. Они жили вместе. Они спали в разных комнатах и не занимались сексом. Разумеется, то же можно было сказать и о многих супружеских парах. Да и что вообще значил брак? Означало ли это, что они стали бы семьей? Он считал Делию в каком-то смысле своей дочерью, и у него сердце кровью обливалось при мысли о том, что она сейчас, одинокая и напуганная, ждет ребенка. И от кого?! От Адама! Он написал ей сообщение, но ответов не получил ни от кого: ни от Оливии, ни от Делии, ни от сына.
Эндрю оперся о стену, почувствовав, как его захлестывает жалость к себе. Он должен быть счастлив. Его должна окружать улыбающаяся семья с бокалами шампанского в его честь. Старый добрый папа, опубликованный автор. Встречается с голливудскими продюсерами! Заключает договор с иностранными издательствами! Он повел бы их ужинать в дорогой ресторан, наконец почувствовал бы себя счастливым. Но этого не будет. Чувство вины заглушало все
– Ну, я пошел, – сказал он в пустоту, чувствуя себя довольно глупо.
Он маниакально сверялся с часами, не желая прийти на встречу ни слишком рано, ни слишком поздно, но теперь было пора выйти из гостиницы и отправиться в другую, чтобы встретиться с мужем своей бывшей жены. Будет ли там Кейт? Он понятия не имел. По пути к лифту он снова уловил в зеркале отражение своего стареющего лица. Боже! Нужно было взять себя в руки – ведь это должно было стать его звездным часом. Но он не мог думать ни о чем, кроме Оливии и Делии. Оливии. Адама. О том, что он мог теперь потерять и то, что оставалось от его семьи. И куда запропастилась Оливия?
Он прошел несколько кварталов до другой гостиницы и отметил, что вращающиеся двери из орехового дерева там красивее, чем в его гостинице. Совсем другой уровень роскоши с толстыми коврами, портье в униформе и тихий фоновый шум, создающий ощущение комфорта. Ненавязчивые звуки рояля.
– Сэр? – рядом с ним появилась молодая женщина в деловом костюме, говорившая с восточноевропейским акцентом.
– Э… Да, добрый день. У меня назначена встреча с Конором Райаном. Он – продюсер. Из Голливуда.
«Эндрю, заткнись, кретин!»
– Конечно, сэр. Мистер Райан ожидает в холле.
Она показала дорогу, и Эндрю поспешил туда. В пиджаке было жарко, и он уже вспотел. Может быть, снять? Или станут видны пятна пота? Он так и замер, не до конца стянув пиджак, и почувствовал, что женщина смотрит на него. Он неловко улыбнулся.
Вот, это, должно быть, он. Эндрю всегда завидовал таким людям – тем, кто чувствует себя комфортно даже на публике. Он был одет в джинсы и легкий хлопчатобумажный джемпер и сидел, закинув ногу на ногу, демонстрируя броской расцветки носки. Дорогие часы. Как он мог выглядеть таким свежим и отдохнувшим, если буквально только что пересек океан? Наверное, летел первым классом. Эндрю никогда даже не бывал в бизнес-классе. Конечно, с Кирсти было невозможно летать через океан. Мужчина поднял голову и увидел Эндрю, который поспешил высвободить вторую руку из пиджака и шагнул вперед.
– Здравствуйте! Здравствуйте! Вы – Конор? Я – Эндрю…
– Конечно, я вас узнал.
Мягкий ирландский акцент при личной встрече был заметнее, чем по видеосвязи. Они пожали руки, и Эндрю встревожился, что у него ладони вспотели.
– Кофе?
– Э… Да, спасибо. – Эндрю сел на диван напротив, который оказался настолько мягким, что он побоялся провалиться.
Подошла другая девушка в костюме.
– Я буду еще один кортадо, а… Эндрю? Что будете?
У него в голове было пусто. Не помешало бы попросить меню, но это было бы неловко. И что такое «кортадо»?
– Латте?
Не слишком ли по-женски? У него возникло смутное ощущение, что сохранять силы ему удается с таким же трудом, как и сидеть прямо на этом диване. Женщина улыбнулась и ушла за заказом. Повисло молчание.
– Э… Я так рад, что вы выкупили права, – Эндрю заставил себя улыбнуться.
– Я тоже, я тоже. Мне очень понравилась книга. Потом я понял, что фамилия мне знакома.
Так. Значит, об этом они все же будут говорить.
– Да, конечно.
– Но я увидел, что из этого получится чудесный фильм, и, понимаете, я действительно ощущаю личную связь, которая может иметь огромное значение. Поэтому все можно сделать предельно деликатно. Надеюсь, вы согласны?