ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества

Бохэннон Кэт

Конечно, на цифрах продаж могут сказываться всевозможные культурные влияния. Но стоит отметить, что чтение является интерпретацией письменной речи, а письмо – производством, и это совершенно разные когнитивные задачи. Как правило, мальчики не очень хороши в обеих, но их результаты по письму намного ниже, чем по чтению.

Есть несколько возможных причин. Во-первых, чтение само по себе является глубоко странным занятием. Вы просите человеческий мозг на длительный период отключить почти всю сенсорную информацию из внешнего мира, чтобы сосредоточиться на небольшой области с черными отметинами на белом фоне, осторожно перемещая взгляд по этим отметинам в заданном направлении. И хотя глаза тщательно сфокусированы, уши должны игнорировать любые звуки, чтобы разум мог распознавать отметки как фрагменты языка и немедленно интерпретировать их без каких-либо обычных сигналов говорящего: никакой мимики, жестов, изменения тональности. Чтение – чрезвычайно трудная задача для человеческого мозга. Наши органы восприятия явно развились с целью тщательного отслеживания

мира. Миллионы и миллионы лет приучали наши глаза и уши обращать внимание на все, что происходит вокруг. От этого зависело выживание наших Ев. Человеческий язык также развился в мозгу приматов вместе с органами чувств. Когда мы обрабатываем любой момент повседневной жизни, мозг отдает приоритет сенсорной информации. Он также делает это для языка.

Поэтому совсем не удивительно, что нашему виду удалось изобрести письменность лишь примерно четыре тысячи лет назад, и неудивительно, что всего несколько сотен лет назад большинство людей не были даже отдаленно грамотными. Люди, которым трудно читать молча в течение длительного времени, должны быть нормой среди нашего вида, а не исключением.

И возможно, так и есть. Поскольку открыто говорить об этом становится более социально приемлемым, число детей, у которых диагностированы трудности с чтением того или иного типа, увеличилось. Не все проблемы с чтением можно отнести к дислексии, но дислексия тоже довольно распространена. Разум человека с дислексией может менять порядок слов или букв, когда он пытается читать, иногда даже переворачивая их. Из-за этого дислексикам трудно читать так же быстро и точно, как другим людям. По причинам, которые до сих пор неясны, мальчики страдают дислексией в два-три раза чаще, чем девочки. Кроме того, учитывая, что школы не очень хорошо справляются с выявлением этих проблем (по состоянию на 2013 год менее 20 % учащихся, у которых исследователи определили нарушения чтения, были отнесены их школами к категории имеющих «расстройства обучения»), мальчики, вероятно, не получают помощи по мере прохождения ими системы образования.

Означает ли это, что мы заваливаем обучение наших мальчиков? К сожалению, возможно. Как и в случае с математикой, разрыв в способностях к чтению увеличивается по мере взросления. И в отличие от математики, разрыв в чтении между полами довольно значителен: с младенчества дети мужского пола достигают вербальных показателей позже, чем девочки, так что, возможно, половой уклон имеет язык в целом, а не только когнитивно странная задача чтения.

А есть еще и письмо. Многие письменные задания связаны с риторикой, поэтому они также требуют высокой степени как логического рассуждения, так и социальной осведомленности, учитывая, что любой успешный аргумент, как правило, предполагает высокую степень предвосхищения потребностей читателя. Нужно быстро создать в своем воображении симуляцию читателя, а затем сформулировать мысль в соответствии с тем, как, по вашему мнению, эти слова на него повлияют. Таким образом, если женский мозг лучше, чем мужской, справляется с письменными заданиями (по крайней мере, в тестовой среде), возможно, женщины не обязательно от природы более «вербальны». Возможно, женщины лучше справляются с письменными заданиями, потому что по той или иной причине их мозг хорошо предвидит, чего хотят другие люди.

В чем бы ни была причина, кажется очевидным, что в любых измерениях функциональные различия в общем интеллекте между полами не так уж и велики. В детстве мозг мальчиков сильно отстает в речевых способностях, хотя, как правило, достаточно хорошо наверстывает упущенное. Мозг девочек, по-видимому, хорошо справляется со всеми типами тестов, но к подростковому возрасту очевидным становится отставание по математике (точнее, очень специфическому ее подразделу, посвященному воображаемому трехмерному вращению и нескольким второстепенным пространственным задачам, – и даже там различия едва достигают статистической значимости). Но к периоду полового созревания мы вернемся чуть позже. Сначала давайте перейдем к другой важной категории функциональных различий в человеческом мозге: психическому здоровью и восстановлению.

Слабый пол

Женский Мозг должен быть хрупким – эта идея существует уже тысячи лет. Женщин считают депрессивными, капризными, истеричными и склонными к психическим срывам. Как уже неоднократно отмечалось, «истерический» происходит от греческого слова, обозначающего матку. Еще немногим более века назад разумные европейцы считали, что матка вызывает у женщин жуткие разрушительные эмоциональные всплески. Первоначально европейцы думали, что злая, раздражительная матка может двигаться, проплывая вверх мимо желудка и диафрагмы в горло, чтобы каким-то образом душить женский мозг [185] .

185

Хотя теория блуждающей матки была отвергнута, «истерия» осталась: еще в 1920-х гг. стимуляция клитора считалась подходящим методом лечения женской истерии. Это означало, что врачи – обычно мужчины – были вынуждены доводить женщин до оргазма в клинических условиях. Забавно, но большинство врачей, похоже, находили эту задачу скучной и утомительной, что привело к изобретению электрического вибратора в конце XIX в. в Париже. Вибратор не был секс-игрушкой, он предназначался для обеспечения «истерического пароксизма» в качестве лекарства не только от истерии, но и от ряда других проблем, с которыми могла столкнуться женщина, включая запоры и морщины на лице (Maines, 1999).

Хотя теперь мы понимаем, что матка не двигается, некоторые из этих идей по-прежнему

с нами. Например, считается, что женщины «более капризны» во время менструации. И это может быть правдой. Действительно, существует такая вещь, как предменструальный синдром, и одним из распространенных симптомов является нестабильность настроения или (у самых неудачливых из нас) что-то вроде кратковременных приступов клинической депрессии. Не все женщины это испытывают, и не у всех оно возникает при каждой менструации, и не у всех в мозгу наблюдаются симптомы. Но колебания половых гормонов, похоже, оказывают прямое влияние на мозг многих женщин. В нашей жизни есть два хорошо задокументированных момента, когда это происходит: непосредственно перед менструацией и во время ее, а также во время беременности.

Но означает ли это, что Женский Мозг более нестабилен и хрупок, чем мужской?

Самое очевидное, с чего стоит начать, – депрессия. С момента полового созревания депрессивное расстройство чаще диагностируется у женщин, чем у мужчин. Частично это может быть связано с предвзятостью диагноза: женщины с большей вероятностью обращаются за психологической помощью сами или их направляют другие. Также возможно, что женские симптомы могут больше напоминать депрессию, чем мужские, даже если основная причина аналогична. Например, согласно данным из США, мальчики и мужчины склонны взрываться, когда находятся в состоянии психологического стресса, тогда как женщины и девочки замыкаются в себе. Среди людей с проблемами психического здоровья женщина может быть стереотипно более склонна к таким вещам, как самоповреждение, строгие ограничения в питании или социальная изоляция, в то время как мужчина скорее ударит стену [186] . Никто не знает, связаны эти тенденции с фундаментальными различиями в мозге или с социальной подготовкой.

186

Хотя женщины действительно значительно превосходят мужчин по числу диагностированных расстройств пищевого поведения, по крайней мере частично это можно объяснить социальным давлением из-за веса. Но у мужчин и мальчиков тоже есть расстройства пищевого поведения, и за последние двадцать лет число таких диагнозов возросло (Galmiche et al., 2019). Во многих случаях речь идет о тех, кто проводит много времени в социальных сетях, что может иметь особенно разрушительное влияние на самовосприятие и самооценку подростков (Gorrell and Murray, 2019).

Тогда, чтобы попытаться уйти от проблемы диагноза, нам лучше рассмотреть моменты в жизни многих женщин, когда предсказуемая изменчивость половых гормонов, по-видимому, соответствует распространенным диагнозам психических заболеваний. Если мы знаем, что в определенный момент уровень гормонов сильно отличается от нормы, будет ли женщина более склонна к депрессии или тревоге?

В первом триместре беременности женщины, как правило, сообщают о большей эмоциональной изменчивости. Даже до того, как женщина узнает, что беременна, – иногда именно этот симптом побуждает ее пойти купить тест. Она вдруг обнаруживает, что плачет при просмотре грустных фильмов, истерически смеется над чем-то, что на самом деле не так уж и смешно, и чувствует себя злее, чем обычно, из-за мелких раздражителей. Но для небольшой группы беременных женщин перепады настроения перерастают в нечто более серьезное. Если обычно что-то заставляет ее некоторое время погрустить, то теперь она может провести целый день или даже несколько дней, не имея возможности выйти из дома, потому что ей слишком грустно, чтобы справляться с требованиями повседневной жизни. Кажется, все болит. Из мира будто высосали цвет. Ничто не дает ей радости, счастья или надежды. Словно мозг каким-то образом оторвался от центров вознаграждения.

Это клиническая депрессия. Она развивается не у всех беременных, но женщины находятся в зоне высокого риска, особенно сразу после родов. Послеродовая депрессия поражает каждую восьмую женщину в мире. Такие женщины обычно сообщают о чувстве, будто они провалились сквозь пол. Вместо того чтобы привязываться к своим детям, они чувствуют себя отстраненными, плывущими по течению, лишенными якоря в мире, внезапно окрашенном оттенками серого. Что еще хуже, многие из этих женщин чувствуют себя виноватыми. Как будто они плохие матери. Как будто они плохие женщины. Но они могут страдать как раз потому, что они особенно женственны: послеродовая депрессия может быть вопросом того, как мозг некоторых женщин реагирует на нормальную женскую бойню резко меняющихся уровней половых гормонов.

Уровень эстрадиола и прогестерона резко повышается, поскольку яичники и матка работают над поддержанием беременности, вызывая в организме всевозможные последствия. Сразу после родов уровень этих гормонов падает до уровня до беременности, обычно в течение первых двадцати четырех часов. Этот быстрый спад может иметь разрушительные последствия для мозга. Эстрадиол имеет прямую связь с серотонином, что частично влияет на расширение кровеносных сосудов. И похоже, также сильно влияет на способность мозга получать доступ к счастью и поддерживать его. Самые популярные в мире антидепрессанты воздействуют непосредственно на серотониновые пути, повышая доступность серотонина. Представьте себе мозг, который за девять месяцев привык к высокому уровню циркулирующего серотонина. А теперь за двадцать четыре часа (или меньше) сократите уровень вдвое и представьте, что может произойти.