Европейская поэзия XVII века

Коллектив авторов

ЭПИТАФИЯ НА МОГИЛЕ КОТА И ПСА

Моргант и Аквилон лежат в могиле, Царапался один, другой кусался. Они до гроба недругами были, Теперь конфликт смертельный рассосался.

ЛЕОНАРДО КВИРИНИ

ПОКОЙНОЙ НОЧИ

Покойной ночи, ангел мой. Ты спишь давно, и пышные подушки На лоне сна лелеют твой покой, А я, несчастный, плачу, я в ловушке И рвусь к тебе плененною душой. Покойной ночи, ангел мой. Покойной ночи, ангел мой. Твой верный друг томится, сна не зная, И

если бог любви очам порой Дает просохнуть, то судьбина злая Верна себе — и остается злой. Покойной ночи, ангел мой. Покойной ночи, ангел мой. Ты сон вкушаешь — отдых благотворный, Лекарство от усталости дневной, А я не устаю, судьбе покорный, Вздыхать все время о тебе одной. Покойной ночи, ангел мой. Покойной ночи, ангел мой. И да откроет сон свои владенья Перед Амуром, как перед тобой, И светлыми пребудут сновиденья — Без ужасов, без нечисти ночной. Покойной ночи, ангел мой.

ИГРА В СНЕЖКИ

Серебряные хлопья По воздуху летели, Белили землю, покрывали крыши, Когда моя царица Пустила в ход не копья. Избрав меня мишенью: Не копья и не стрелы Она в меня метала,— Снаряды были белы И холодней разящего металла. Хотел я уклониться, Но тщетно, к сожаленью, И разуменья моего превыше, Что ледяная сила Огонь в груди моей не погасила.

ДЖУЗЕППЕ БАТТИСТА

ОБМАНЩИЦА

Как только Ниче открывает рот, Я слышу ложь. Обман — любое слово! Она добра со мной, когда сурова, Гоня меня, она меня зовет. То благостна, то холодна, как лед, То оставляет, то помочь готова, То истязает, то лелеет снова И делает неощутимым гнет. Изолгалась— и этим побуждает Забыть ее, себе не портить кровь. Забуду! Гнев по праву побеждает… Но скоро передумываю вновь: Коль скоро правда ненависть рождает, Должна неправда порождать любовь.

РУЖЬЕ

Немецких рук работа, сей снаряд Чуть запалит селитру в смеси с серой, Узду свинцу ослабит, птице серой,— Что твой перун из громоносных гряд! Пусть зверь резвей парфянца во сто крат, А не уйдет от смерти огненерой; Горошины мгновенного холерой Обрушат стаю птиц, как страшный град. Он изрыгает молнии и громы И рыцарей умеет уложить Стогами окровавленной соломы. Так что же, Смерть, косой тебе косить. Орудья новые тебе знакомы, Учись у мира — мир перуном бить.

ЧЕЛОВЕКУ ДОЛЖНО БЫТЬ МИРНЫМ

Чтобы в смертельной схватке уцелеть, Клыки и лапы служат псу защитой, Сражается рогами бык сердитый, Врага стараясь на рога поддеть. Свой коготь точит в зарослях медведь. Гирканский хищник — зуб свой ядовитый, И дикобраз, иголками покрытый, Спокоен: ведь его не одолеть. Других примеров под луной немало: Бесстрашный клюв — оружие орла, Пчеле дано игольчатое жало… И только нам природа не дала Оружия. Разумное начало — Чтоб люди людям не чинили зла.

ОСУЖДАЕТ

СООРУЖЕНИЕ РОСКОШНЫХ ЗДАНИИ

Поветрие! Не счесть глубоких ран, Оставленных на теле гор металлом, И на судах настало время скалам Пересекать волнистый океап. И в центр земли безжалостный таран Упорно острым проникает жалом, И царь айда — в страхе небывалом, Что солнце озарит подземный стан. Роскошные дома растут все выше, Все больше заслоняя белый день,— Вот-вот Юпитер крикнет: «Эй, потише!» Все выше… А зачем — подумать лень. Порою царства гибнут ради крыши, А что подарит крыша? Только тень.

ДЖУЗЕППЕ АРТАЛЕ

БЛОХА НА ГРУДИ ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ

Всего лишь пятнышко, но как проворна! Ты отыскала сладостное лоно, И там, где солнца луч скользит влюбленно, Ты тьмы крупица, жалящей, тлетворной. На перламутре белом точкой черной Несешь в ложбинке караул бессонный, Собой являя образ воплощенный Стихии малой, но, увы, бесспорной. Неуловима и едва заметна — Смущать покой — твое предназначенье. Ты черный атом страсти безответной. Ты боль мне предвещаешь и томленье И призвана быть вестницей секретной Души таверной, что сама — смятенье.

МЕЧТА

Взойдет мечта, лишь солнце канет в море — На море слез нисходит, боль смягчив. Горю любовью к Лидии, ио горе Во сне безмолвствует, и я счастлив. На стрелы гнева не скупятся зори. Я обретаю мир, глаза смежив. Презренье, что ловлю я в каждом взоре, Ночами гаснет, и опять я жив. Истома, ночь мечты неодолимой Одна мне утешение несет, Но боль к утру вдвойне невыносима. О боже, смилуйся! Пусть боль невзгод В груди растает; пусть любовь незримо Живет лишь в грезах иль навек заснет.

ДЖАКОМО ЛУБРАНО

КОМАРУ, МЕШАВШЕМУ ЛИТЕРАТУРНЫМ ЗАНЯТИЯМ АВТОРА

Ты будишь ярость, круг чертя за кругом, И силы нет терпение напрячь, Твои уколы, маленький палач, Мешают образованным досугам. Твоей трубы в звучании упругом Триумф звенит, безжалостный трубач, Ты ранишь веки сопные — хоть плачь, Ты заставляешь сон бежать с испугом. Гудящий атом, ты снискал хулу, Вонзая жало и в лицо и в руку, Гул превращая в звонкую стрелу. По вкусу кровь кусающему звуку, На горе нам. Проклятие теплу! Терпеть — и от кого — такую муку!

ФАНТАСТИЧЕСКИЕ БЕРГАМОТЫ, В ИЗОБИЛИИ ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ В САДАХ РЕДЖО-ДИ-КАЛАБРИИ

Каприз природы, буйных снов расцвет, Фантазии причуда воспаленной, Ветвистые Протеи, вздор зеленый, Кошмары, бергамоты, зримый бред, Подобье рати Кадма, — разве нет? — К осеннему турниру снаряженной, Или уроды, ветреной Помоной Из-под земли рожденные на свет. Перед тобой химеры, мир звериный, Медвежья морда, щупальца медуз, И лапа тигра, и клубок змеиный. И в страхе ты предчувствуешь укус… А вот рога торчат густой щетиной… Но и у страха запах есть и вкус.