Евсения. Лесными тропками
Шрифт:
– Эй, бойцы!!! Кончай бузить, иначе вашей крале конец!
– перехватил он по удобнее нож, приложенный к девичьему горлу.
– Меня все хорошо расслышали?
– и вдохновленный повисшей вмиг тишиной, усмехнулся.
– То то же. А теперь слушай меня чутко! Мы - люди не мстительные, потому возьмем только то, зачем пришли и уйдем. И ту... Нам нужна вторая и золотая цацка, ею у очень уважаемого человека умыкнутая. Так что, бросайте свои железки и волоките сюда обеих. Ну?!..
– Евся, даже не думай. Им все одно - конец. Это не тати, это наймиты и они свидетелей
– Да что ты говоришь?
– в ответ прошипела я, медленно проявляясь посреди заваленного телами двора.
– Евся-я...
– Ух ты! И в правду, дриада во всей красе, - душевно расплылся мне рыжий, кивнув своим, замершим рядом подельникам.
– Руки ей за спиной вяжите. Да по крепче. А то, предупреждены, наслышаны.
– Подружка, прости, - не хуже Тишка, пропищала Любоня, заставив меня криво улыбнуться:
– Все хорошо, - лишь после этого обернулась я к Стаху.
– Все будет хорошо.
– Конечно, хорошо, - пихнув Любоню в объятья ближайшего бандита, оскалился мне главарь.
– Вот доставим тебя, куда надо и...
– Я тебя найду, сволочь и прикончу.
– Что ты сказал?
– развернулся тот к стоящему на коленях Стаху и в ухмылке скривил рот.
– Я б на твоем месте не был таким оптимистом. Хотя, на том свете мы, наверняка свидимся. Только, вот я прибуду туда гораздо позже и тебя и твоего дружка. А вот кралю вашу...
– с прищуром оглянулся он к плачущей Любоне.
– Кралю вашу мы...
– Умет ты фаряжный!
– с чувством выкрикнула подруга, вырываясь из рук бандита.
– Евся, прости меня! Все меня простите!
– Любоня, прекрати... А ты? Чего же ты ждешь?! Ведь я тебя чую!
– что есть мочи, заорала я, уставясь во тьму за распахнутой створкой ворот.
– Мне нужна твоя помо...
– резкий удар, рикошетом от лопнувшей вмиг губы, заслонкой захлопнул глаза. И, уже уткнувшись лбом в траву, я все ж поняла - он пришел. Явился на зов своей госпожи. А потом, собрав все свои силы, прокричала.
– Своих - не смей! Иначе, не отпущу никогда! Ты меня понял?
– ответом мне стал страшный медвежий рев. Значит, понял. И, значит, все, действительно, будет хорошо... Правда, не у всех...
Вот завидую я своей подруге - "Ах!" и срочно лишиться чувств. Провалиться из ужаса яви прямиком в мягкую спасительную перину беспамятства. А тут... Да я бы сама с удовольствием куда-нибудь сейчас "провалилась". Но пришлось, все ж, ползти, через двор, временами сжимаясь от скачущих и орущих вокруг, превозмогая пульсирующую боль в голове, именно к ней, живописно разлегшейся в лопухах. Чем вам не дама с картины из... Да о чем я вообще думаю?
– Любоня... Любонь?
– облизнув соленые губы, приткнулась я сбоку к подружке, и попробовала сама избавиться от пут на руках. Но, где там - вязали, действительно на совесть. А потом, плюнув, подняла взгляд... Уж лучше бы этого вовсе не делать. Рыжий главарь наймитов, лежащий посреди двора на боку, с распахнутыми мертвыми глазами, кажется, смотрел ими прямо на меня. Смотрел, и, скривившись в последней
– Я в домике...
– зажмурившись, прогундела я себе прямо под нос.
– Мы в домике. Мы в надежном маленьком домике и никто нас здесь...
– Евсения?
– ну вот, а только начинала верить сама.
– Ты как?
– Стахос, стоящий передо мной на коленях, с кровью на лбу и вдоль скулы, в совершенно драной, грязной рубахе, но, все же, живой, с силой прижал меня к себе.
– Я тоже живая, - шерканулась щекой об шею мужчины.
– Любоня - в обмороке, а где Хран?
– Он здесь. Бес твой на трубе сидит. И еще...
– отстранился от меня Стах, помогая подняться на ноги.
– Что с медведем то теперь делать?
– С бером?
– прищурившись, скользнула я быстрым взглядом по двору и у самого колодца встретилась им с огромным бурым зверем.
– Я сама с ним... Только, руки мне развяжи...
"Медведь" - прозвище "лесного царя", земного воплощения бога Велеса и сторожа входа в подземный мир. А истинное имя ему - "бер". Имя, которое вслух произносят немногие, да и знают лишь единицы. Потому что боятся... и бога и зверя. И я тоже сейчас боялась, хоть и видела очень отчетливо, что предо мною уж точно ни один и не другой.
– "Я тебе послужил".
– Я тебе благодарна... Хран?!
– Что, Евсения?
– качнулся ко мне из тени костра мужчина.
– Мы прямо сейчас отсюда снимаемся?
– Так точно. И чем быстрее, тем лучше.
– Ага...
– не отрываясь от маленьких настороженных глаз, протянула я.
– Я тебя отпущу. Кем бы ты ни был на самом деле. Я бы сделала это и раньше, явись ты ко мне сам до этого дня. Но, раз уж так сложилось, значит...
– улыбнулась, вдруг, и тут же прихлопнула рукой отдавшуюся болью губу.
– Значит, это - судьба. Но, отпущу лишь, когда мы выберемся с этого проклятого тракта. Ты меня понял?
– "Я тебя понял. Я буду вас... сопровождать".
– В отдалении, иначе...
– скосившись на лежащую в траве подругу, мотнула я головой.
– В общем, ты меня понял. А сейчас, уходи и жди нас в лесу у дороги, - бер, не издав ни звука, развернулся и через мгновение исчез в темени ночи, а вот я, напротив, не удержалась.
– Что?.. Ну и чего вы остолбенели? Да, это мое "наследство" от волхва - третий его слуга. И вообще... Стах...
– Да-а, - только сейчас смог оторвать свой взгляд от пустой створки ворот мужчина.
– Что мне делать? Что нам с Любоней делать? Вещи собирать? Или после увиденного ты решил, что я больше не нуждаюсь в вашей защите?
– Евсения, что значат твои слова: "Кем бы ты ни был на самом деле"?
– То, Стахос, что у этого зверя сияние гораздо меньше его самого, а это может означать лишь одно...
– То, что он перевертыш? Оборотень?
– сузил глаза мужчина.
– Вполне возможно. Но, уж точно, звериная сущность, не его истинная... Так мне собирать вещи или...