Евсения. Лесными тропками
Шрифт:
– Ничего, - со вздохом прислонился тот к кедру.
– Ты сделала для меня все. Дальше - я сам... доделаю, - оскалился, вдруг, мужчина, а потом добавил.
– Я могу быть с тобой откровенным?
– Да-а, - обернулась я к замершему Стаху.
– У меня нет от него секретов.
– Ну, тогда знай, что те двое, надругавшиеся над тобой много лет назад уже давно мертвы. Они не вышли из леса. И сделать это мне волхв не приказывал... Я сам, - бросил он под громкий стук моего сердца, а потом, пригибаясь на ходу, пошел вглубь леса.
– Прощай!..
–
– Стахос, молчи. Пожалуйста, молчи. Я пытаюсь это забыть. Я не хочу об этом даже думать... Хотя, теперь ты знаешь обо мне, действительно, все... Пошли, - и первой качнулась к просвету между деревьев...
ГЛАВА 20
Не скажу, чтоб возвращения нашего ждали. Просто, Хран с мечом наперевес, отмерял шагами ельник, а Любоня так со своего седла и не слезла... "Сразу видно, в случае опасности, кто б в какую сторону ломанулся", - с невеселой усмешкой, оглядела я обоих. Кстати, еще одного не хватает.
– Ну, наконец-то...
– ага, а вот и третий обнаружился.
– Спускайся. Нет больше страшилки из заповедного леса, - задрав голову, прищурилась я на Тишка, обосновавшегося в ветвях крайнего дуба.
– Отпущен на свободу в виде...
– пришлось, вдруг, не на шутку задуматься.
– не человека, это точно.
– Он алант, Евсения, - сосредоточенно глядя куда то в траву, произнес Стах.
– Перевертышем был алант.
– Да ты что?!.. Погоди, а ты как об этом догадался?
– Ошейник, - черкнул мужчина пальцем над рваным воротом рубахи.
– На нем был специальный ошейник, не дающий возможности вещать. И такими "украшениями" обезвреживают лишь алантов. Магам цепляют "браслеты". Из особого металла. Вот так вот, - поднял он на меня глаза.
– И ты знаешь, вертится что-то в голове - какие то факты и цифры, но никак не могу уловить связь между ними.
– Так может, на свежую голову, это быстрее получится?
– обернулся от своего коня Хран.
– Сейчас перекусим по-быстрому, потом до обеда прикорнем в тени. А там и...
– Связь, говоришь?
– зацепило теперь и меня.
– Угу... И имя его, Донатис, совсем на неожиданные параллели наводит, - кивнул мне в ответ мужчина.
– Да ну вас... обоих. Умойтесь хоть. Вон, вода у кострища.
Стах, одарив своего наставника рассеянным взглядом, подобрал из травы бурдюк и тут же его бросил обратно:
– Помнишь, я, еще на озере тебе рассказывал об аланте - коллекционере, который...
– Пропал вместе с вашей подковой?.. Помню... А что касается связи, - вновь задрала я к бесу голову.
– Как то мы с Тишком подсмотрели одну очень странную встречу в нашем лесу - волхва с Ольбегом, но, единственно стоящее, что я тогда из их разговора расслышала, было слово "бер".
– То есть, получается, эти трое знали друг друга?
– сузил глаза мужчина.
– Вполне возможно.
– Угу-у... И кроме этого ты ничего не расслышала?
– Нет. Но, я знаю, кому повезло тогда гораздо больше меня... Тишок!
–
– Тишок?!
– Евся?!
– Дятел!
– Чего?!
– А того, что, или ты остаешься лесной птичкой на этом дубу, или кончаешь придуриваться, слезаешь к нам и рассказываешь, наконец, свою, давно просроченную "страшную тайну". Ну-у?..
– Ох, и злыдня ты, все ж, - под трескучий дождь из сухих сучьев, начал свой спуск бесенок.
– И если я пострадаю, смерть моя будет на твоей совести, - да-а... Вот так и воспитываются "страхи" на всю жизнь... и даже у нечисти.
– Ну, и чего ты так волнуешься? Ведь зарок твой давно снят, а бера больше нет?
– Ага, - вздохнул уже из травы Тишок.
– Значит, о чем там была речь?
– Да!
– выдали мы с мужчиной дуэтом, после чего он вздохнул еще громче:
– О тебе, Стах там была речь. Точнее о том, как тебя по быстрее прикончить, чтоб ты вместе с Храном не совал свой нос куда не надо...
– а вот теперь мы и рты открыли... тоже дуэтом, что сподвигло беса ускорить свое повествование.
– Я уже позднее понял, что этот разговор был вскоре после того, как вы в дом к Ольбегу влезли. Поэтому он и настаивал перед волхвом, чтоб тот своего медведя на вас натравил, ну, чтобы самому ни причем остаться. А волхв не хотел, потому как слишком ненадежное это было дело - в такую даль зверя выпускать. Да он и сам, честно говоря, его побаивался.
– Ага...
– опустилась я в траву рядом с Тишком.
– И предложил свой вариант - со мной и двумя убийцами - наймитами.
– Не-ет. Ты что? Он Ольбегу про тебя не рассказывал. Ведь это было бы равносильно признанию в собственной магической неспособности. Он просто тогда ему сказал, что сам все сделает и без участия медведя. Обнадежил его.
– Это теперь прояснилось, - присел перед нами на корточки Стах.
– А скажи, Тишок, ты не знаешь, что их троих могло вместе связывать... кроме наших с Храном длинных носов? Ведь на каком-то же интересе они до этого сошлись, по крайней мере, ваш волхв и наш черный коллекционер?
– А вот про то мне не ведомо, - развел лапками бесенок.
– Они встречались очень редко и всегда без свидетелей. Чаще всего - в доме у Ольбега. А там...
– Каменные заборы, собаки. Так что, не подслушаешь, - усмехнувшись, сняла я с бесовского рожка дубовый лист.
– Все понятно. Мне знаете что вспомнилось?.. Ольбег ведь в Букошь перебрался всего шесть лет тому назад. А мне сказал, что знает волхва уже лет тридцать. Теперь, бер... Он тоже в заповедном лесу прожил лет тридцать. Мне про то сам волхв как-то говорил, мол, старый уже наш "лесной царь", но ты все одно в ту часть леса не суйся. Но, и это еще не все...
– обвела я глазами своих собеседников.
– Адона в наше с ней последнее утро мне рассказала, что батюшка Угост лишился своих магических сил тоже лет тридцать назад. И поспособствовал этому его тогдашний подельник... Так я теперь и думаю, не слишком ли часто это число повторяется?