Факел Геро

Астрович Ната

– Разрешите сопроводить вас в купальню, господин. Или… – он повернул голову к двери за которой скрылась рабыня, – хотите, чтобы она к вам пришла?

Вымытый и умащенный Идоменей лежал на своём ложе, ниже поясницы он был укрыт тонкой простынёй, склонившаяся над ним рабыня массировала ему плечи, сквозь ресницы мужчина видел, как под тканью хитона мягко колышется её грудь. Ему хотелось протянуть руку и коснуться груди женщины, но он поборол это желание, сначала нужно сходить в храм, негоже перед таким важным мероприятием заниматься любовными утехами с рабыней. «Иди», - сказал он ей.

Женщина по хрипотце в его голосе поняла, что господин возжелал её, она секунду колебалась,

но, подчиняясь приказу, вышла из комнаты. Гектор за дверью ожидал, когда рабыня покинет покои господина Идоменея, рядом с ним стоял раб с большим серебряным блюдом в руках, на котором под чистой салфеткой лежали бритвенные принадлежности. Идоменей, обёрнутый простынёй, уже сидел в кресле. Гектор всегда сам обслуживал своего господина, не доверяя его брадобреям и цирюльникам.

Перед выходом в море господин Идоменей обычно просил его постричь как можно короче, поэтому сейчас концы его отросших волос топорщились и торчали в разные стороны. Ещё господин Идоменей не любил бороды, но носил её, так как считал, что его губы очень полны и красны и слишком выделяются на лице, оттого больше подошли бы какому-нибудь юному бездельнику, увлекающемуся модами, вроде Агафокла. Гектор старался учитывать привычки и пожелания господина, он умело орудовал серебряными ножницами, подрезая тёмные жёсткие волосы Идоменея. Со стрижкой слуга справился быстро, гораздо больше времени занимало бритьё. Это Гектор предложил господину Идоменею способ спрятать слишком чувственный рот, так смущавший его, посредством отращивания усов и короткой бородки. Чтобы хозяин не скучал во время процедур, Гектор развлекал его разговорами:

– Всё, что вы определили для нужд Тритейлиона, уже отгружено и находится по пути в ваше поместье, господин. Ваш личный сундук и все ценности доставлены сюда, в ваш дом. Трапезит с помощником придут завтра, чтобы посчитать и забрать свою долю. Керкура разгружается, наварх просил передать, что повозок достаточно, и к ночи они должны закончить.

– Нужно, чтобы закончили, – вставил Идоменей.

– Так и передам, господин. Мешают очень, в порту собралось много зевак, когда пришёл сборщик налогов и начал переписывать товары.

– Зачем ему это.

– Сказал, что вы должны оплатить ввозную пошлину.

– Меня до тавреона освободили от всех пошлин и налогов за участие в строительстве крепостной башни.

– Говорят, пока вас не было, Совет ввёл новые пошлины, господин.

– Дармоеды, - выругался Идоменей.

– Так и есть, мой господин, – согласился слуга и добавил, – башню они так и не достроили.

– Что ещё нового в городе?

Гектор пожал плечами и глубоко вздохнул, набирая в лёгкие воздух для продолжительной речи, но Идоменей передумал:

– Нет! Не говори ничего. Хочу войти в храм со светлыми мыслями.

Слуга погрузил салфетку в чашу с горячей водой, в которой плавали лепестки цветов и капли душистого масла, отжав салфетку, возложил её на лицо своего господина. После такой процедуры жёсткие волоски бороды размягчались, и их можно было аккуратно уложить с помощью миниатюрного серебряного гребня.

– Господин, взгляните, – Гектор принял тяжёлое зеркало из рук раба.

– Прекрасная работа! Благодарю тебя, Гектор, – разглядывая своё лицо в зеркале, сказал Идоменей.

– Небольшая трапеза, господин?

– Нет, после. Сейчас одеваться, – он поднялся с кресла.

Слуга хлопнул в ладоши, и в комнату вошли два раба. На вытянутых руках они несли тщательно выглаженную одежду хозяина. Гектор обвил чресла господина мягкой хлопковой тканью с разрезами по бокам. Рабы помогли натянуть длинный ионийский хитон из белого

полотна, сборчатые рукава хитона, спускавшиеся до локтей, были перехвачены на плечах маленькими серебряными фибулами. Светло-серый шерстяной гиматий с узкой серебристой каймой по краю, Идоменей перебросил через плечо и закрепил на талии широким поясом с серебряными вставками. Сапоги с коротким мягким голенищем из кожи ягнёнка довершили наряд. Мужчина не носил ювелирных украшений, кроме кольца-печатки с инталией.

Внимательно оглядев своего господина, Гектор довольно улыбнулся. Наряд самого богатого торговца и землевладельца Прекрасной Гавани для несведущего человека представлялся неброским и простым, немногие знали истинную цену шерстяной ткани тончайшей выделки из шерсти голубых коз и кипенно-белому хлопковому хитону. Идоменей прошёлся по комнате, чтобы ощутить, насколько удобно сидит на нём одежда. Он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. В его возрасте, а Идоменею в таргелионе исполнилось тридцать шесть лет, мужчины имеющие хорошее здоровье, быстро восстанавливаются. Идоменей имел рост немного выше среднего и крепкое плотное тело, такая фигура как нельзя лучше подходила характеру этого человека, умеющего твёрдо стоять в жизни на ногах. Возраст и обильная пища со временем, превращают людей с таким телосложением в тучных толстяков, но господин Идоменей был очень скромен и непритязателен в еде, он всегда довольствовался небольшими порциями простых в приготовлении блюд.

– Господин, я лишь возьму свой гиматий, – метнулся было к двери Гектор.

– Нет, мой друг, я отправлюсь в храм один, – Идоменей положил руку на плечо своего слуги, – ты достаточно сегодня потрудился. Не забывай, что ты немолод, и тебе нужен отдых для сохранения сил, иначе хвори начнут одолевать тебя.

– Я слягу, лишь тогда, мой господин, – проговорил растроганный слуга, – когда вы перестанете нуждаться во мне.

– Совсем наоборот, – рассмеялся Идоменей, – когда ты бросишь хлопотать вокруг меня, то сможешь, наконец, зажить своей жизнью, не забывай, что мой отец дал тебе вольную.

– На что мне воля, господин? – недоумевал Гектор, – С молодых лет я при вашем батюшке, а потом при вас…

– Заведёшь жену, детей…

– Жену?! Детей?! – ужаснулся Гектор.

– Для супружества ты ещё не стар.

– А только что сказали, что немолод.

– Немолод для тяжких трудов, для женитьбы как раз. Тебе пятидесяти нет?

– Да как сказать…

– Неужто старше?

– Ой, господин, не занимайте этим ум свой. Уж если собрались – идите, осенний день короток, ночь ляжет быстро, а вам много надо сегодня успеть.

– Ну ладно, не ворчи, ухожу.

Эта шуточная перепалка настроила Идоменея на весёлый лад, и он вышел из дома в прекрасном настроении, Гектор посмотрел ему вслед, а потом поднял глаза к небу, с севера на город надвигалась чёрная лохматая туча, наверное, ночью будет дождь.

Храмовая улица упирается в площадь, на которой находится главный храм Прекрасной Гавани. Недавно обновлённый, он возносится со всеми своими колонами в прозрачную синеву неба и создаётся впечатление, что на этих колонах держится не только двускатная крыша с треугольным фронтоном, но и весь небесный свод. В каких только землях и городах не пришлось побывать Идоменею за свою жизнь, но нигде он не встречал ничего более прекрасного, чем эллинский храм. Даже снаружи было видно, что это сооружение, несомненно, созданное с помощью божественной гармонии, способствовало очищению человеческой души от всего низменного и скверного, помогало простому смертному подняться над обыденностью и направить свой взор вверх, к небу, к мечтам.