Фатерлянд
Шрифт:
— Что за черт? — растерянно спросил Такегучи.
— Этаж В-один, — сообщил Синохара.
Лифт замедлил ход, и Хино окатила волна панического ужаса. Кабина остановилась, двери с оглушающим скрипом раскрылись, и они увидели женщину в белом халате; та стояла, глядя в записную книжку. Позади нее солдаты — шесть человек — несли кого-то на носилках. Под белым халатом на женщине была песочного цвета форма с красными звездами на воротнике. Не отрывая взгляда от записной книжки, она шагнула к лифту, но один из солдат предостерегающе крикнул. Докторша остановилась и раскрыла от изумления рот. Хино так сильно треснул указательным пальцем по кнопке «Закр.», что едва не сломал ее. Поскольку руки
Кабина снова пришла в движение, но почти сразу же раздался сигнал остановки; пол затрясло. Сато задел стволом автомата руку Такегучи, и тот вскрикнул от боли. Орихара присел и спросил:
— Ты весь магазин расстрелял?
Он порылся в своем рюкзаке и вынул еще один рожок.
— Это было довольно просто, — пробормотал Сато. — Всего-то нужно было жать пальцем на спуск.
Хино понял, что Сато имел в виду. Он сам видел, как пули с невероятной скоростью вонзаются в человеческое тело.
— А это… действительно было? — спросил Сато дрогнувшим голосом.
Такегучи, красный от напряжения, хлопнул его по плечу и сказал:
— Да ладно тебе. Это была самооборона.
Сато закусил губу.
— Это было убийство, — произнес он.
Лифт остановился, при этом его тряхнуло так, что Орихара взвыл от боли. Татено протянул ему руку и помог подняться.
— Как только выйдем из лифтового холла, — сказал Такегучи, — проход к парковке будет по левую руку от нас. И да, нам придется побегать.
Сато с перезаряженным АК высунулся и осмотрелся; увидев, что коридор чист, он кивнул. Первыми из лифта вышли Татено и Орихара. Такегучи опередил их, чтобы открыть дверь, ведущую в помещение парковки. Хино и Сато зашли туда последними, и Сато едва не закричал от ужаса. Прямо перед ними рядами сидели, а кто-то и лежал на бетонном полу, человек сто. На них были только тонкие хлопчатобумажные халаты и резиновые шлепанцы.
— Кто это? — прошептал Сато.
Хино сказал, что это, возможно, те самые «преступники», которых арестовали «корёйцы». В воздухе стояли запахи немытых тел и фекалий. Неподалеку был припаркован автобус, рядом с которым двое солдат Корё курили, прислонившись к бетонной колонне. Дым от их сигарет поднимался к потолочным светильникам. Из всех светильников горел только средний ряд. В полумраке на ребят уставились глаза изможденных людей. Хино сразу же расхотелось мочиться.
Татено оттащил Орихару к ближайшей колонне. Такегучи проскользнул к ним, а остальные укрылись за следующей колонной. Синохара прошептал, что трое «корёйцев» побежали в сторону пожарной лестницы. Вероятно, они услышали стрельбу этажом выше. Обнаружив трупы, они немедленно вернутся на парковку. Часы на стене у выхода уже показывали 12:13:40. Такегучи прокрался к колонне, за которой прятался Хино.
— Бросаем гранаты в автобус и сразу после взрыва бежим на выход, — тихо произнес он.
У одного из корейских солдат с плеча свисал АК, у второго был пистолет в кобуре. Оба смотрели в сторону выхода и, казалось, чего-то ждали. От колонны, где прятался Хино, до автобуса было около двадцати метров, от автобуса до выхода — примерно столько же, причем нужно было
— А сможет ли Орихара бежать? — шепотом спросил Хино.
Орихаре явно становилось хуже, но Хино понимал, что Татено ни за что не согласится уходить без Орихары.
— Как только я дам сигнал, — сказал Такегучи, — сразу же бросайте гранаты.
Хино кивнул, хотя мысль о том, что сейчас опять случится кровопролитие, заставила живот болезненно сжаться. Он никогда не видел ничего более отвратительного, чем недавнее побоище наверху.
— Эй, псс! — прошипел кто-то рядом.
Хино и Такегучи оглянулись. Неподалеку, в первом ряду заключенных, лежал на полу мужчина с бритой головой.
— Вы японцы, да? — спросил он.
Его соседи начали оживленно перешептываться.
— Вы можете нас вытащить отсюда? — просипел бритый, протягивая к ним руки. — Вот, посмотрите, что они тут делают с нами.
Кожа на его спине была почти полностью содрана, а пальцы неестественно торчали в разные стороны.
— Вы из Сил самообороны, да? Я ничего плохого не совершил, а они вот что со мной сделали! У меня семья!
Опираясь на локти, мужчина медленно двигался к ним. Некоторые из заключенных последовали его примеру, глядя на ребят умоляющими глазами.
— Черт, они ползут к нам! — сказал бледный как смерть Такегучи.
— Щас отползут! — заверил его Синохара, доставая контейнер с многоножками.
Он открыл его и бросил в гущу шевелящихся человеческих тел. Ядовитые твари дождем посыпались на плечи и головы. Бритый заорал и покатился по полу, вероятно, получив болезненный укус. Следом завопили еще несколько. Оба корейца мигом бросили свои сигареты и что-то крикнули.
— Пора! — сказал Такегучи.
Колонна была достаточно широка, чтобы за нею могли спрятаться четверо, но чтобы бросить гранату, ему пришлось выйти. Солдат с АК заметил его и вскинул автомат. Рука Такегучи описала дугу, и одновременно раздались два сухих хлопка. Голова Такегучи дернулась назад, и он упал; верхняя часть его черепа была снесена корейскими пулями. Увидев это, Сато выпрыгнул из-за колонны и, крича: «Сволочи!», открыл огонь из своего автомата. В этот момент рядом с автобусом разорвалась брошенная Такегучи граната.
Силой взрыва сорвало несколько светильников. Сато отпрянул обратно за колонну. Под головой Такегучи быстро расплывалось кровавое пятно. Хино, обезумев, бросил в автобус, задняя часть которого была разрушена взрывом, вторую гранату. Он уже не боялся смерти. Один из заключенных подполз к колонне и протянул руку, чтобы схватить Хино за лодыжку. Сато ударил его прикладом, и мужчина взвыл, точно полицейская сирена. Но его крик потонул в грохоте второго взрыва.
— Пошли отсюда, пошли! — крикнул Синохара и ринулся к выходу из парковки. Сато схватил за руку Такегучи, собираясь поднять, но его оттолкнул Хино.
— Он мертв!
С секунду Сато ошеломленно смотрел на Хино, потом вскочил и побежал вслед за Синохарой. Хино и Татено подхватили Орихару и тоже побежали.
Из-за того что взрывом разбило несколько светильников, на парковке стало еще темнее. Некоторые из заключенных бросились за ребятами. Повязка на ноге Орихары сделалась бордовой, при каждом шаге он вскрикивал от боли. У вращающихся дверей стоял Синохара и торопил остальных.
Хино снова охватил страх, он не понимал, сможет ли справиться с бушевавшим в нем адреналином. В эту минуту он мог убить кого угодно — женщину, старика, ребенка. Один из «корёйцев» сидел, свесив руки, у обожженного борта автобуса, второй уткнулся лицом в пол. Рядом с автобусом лежали тела убитых заключенных. Хино уже видел широкие ступени, за которыми их ждал последний рывок.