Фатерлянд

Мураками Рю

«В настоящее время проходит конференция по вопросу борьбы с терроризмом. Есть данные, подтверждающие сотрудничество исламских фундаменталистов и Северной Кореи. В случае осуществления террористических атак около здания японского парламента буду развернуты не только полицейские подразделения SAT, но и рейнджерские соединения Сил самообороны. При этом НПА выражает озабоченность тем фактом, что Силы самообороны будут привлекаться к антитеррористическим действиям в пределах жилых кварталов. Информационное агентство "Киодо", ноябрь 2008».

Йокогавой овладело нехорошее предчувствие. Решение об отправке в Фукуоку спецподразделений полиции было принято сразу же после захвата корейцами стадиона «Фукуока Доум». Однако

с прибытием транспортных самолетов ситуация кардинально изменилась. Бойцы SAT не имели опыта противодействия крупным соединениям противника — более чем пятьсот человек, — а значит, от них не будет особого толка. Но поскольку приказ был уже отдан, его следовало претворить в жизнь. При этом было решительно непонятно, кто понесет ответственность. В свое время Йокогава часто говорил, что политики и чиновники, сколь бы они ни были некомпетентными в решении каких-то вопросов, не могут быть настолько глупыми, чтобы повторять свои ошибки. Когда шли споры по поводу использования идентификационного кода в качестве учетной записи для налоговых платежей, в одной из своих статей он написал, что правительство не может вести себя по-идиотски, но оно повело себя именно так. Разбираясь в вопросе, Йокогава был потрясен, когда понял, что парламент одобрил решение правительства лишь потому, что оно было принято раньше и не могло быть изменено.

Машина проезжала парк Охори. По периметру парка были видны синие пластиковые щиты, закрывавшие лачуги бездомных. За последние годы число бездомных неуклонно росло, и почти все парки города были переполнены такими вот городками. Некоторые из лачуг тускло светились изнутри. Понятное дело, что электричеством бомжи пользовались незаконно, но это было обычным делом. Там и сям понимались дымки от жаровен. Неужели эти несчастные не знали о высадке северных корейцев? Что сделают с ними силы Экспедиционного корпуса?

Здание отеля «Морской ястреб» вздымалось в небо, словно гигантский меч. Для Йокогавы этот небоскреб стал символом враждебных сил, захвативших его родной город. Двадцать лет назад отель и стадион виделись как знамение будущего Фукуоки, но через некоторое время, после разорения торговой сети «Дайей» — владельца бейсбольной команды «Хоукс», — а также в связи с наступившим экономическим кризисом, эти грандиозные сооружения превратились в символ несбыточных надежд.

Йокогава мучился вопросом, зачем все-таки Тензан вызвал его на встречу и рассказал о планах применения SAT. Аресты планировались в разных районах города, и та информация, которую сможет предоставить Йокогава, мало чем поможет. Это Тензан, как мэр, должен был обладать контактной информацией для связи с полицейскими, участвующими в предстоящей операции. Кто и как будет производить аресты от имени ЭКК, значения не имеет. Или, может быть, мэр рассчитывал, что Йокогава передаст информацию о готовящейся операции SAT корейцам? Если уведомить ЭКК, то, возможно, они откажутся от операции, что позволит обезопасить жизнь местного населения, да и самих полицейских. Но ведь он, Йокогава, не ясновидец, откуда ему знать, что в действительности думает Тензан? Да и сможет ли утечка информации защитить людей от безответственных решений политиков?

Он еще раз взглянул на громаду отеля, выделявшуюся на фоне светлеющего неба, и почувствовал, как заколотилось его сердце.

Блокпост «С» находился неподалеку от проспекта Йокатопия и дороги, которая проходила вокруг стадиона. В домах и прилегающих парках горел свет. Лагерь террористов находился буквально в нескольких шагах от отеля, однако никто из местных жителей так и не был эвакуирован. Впрочем, они все равно не могли покинуть город из-за спешно установленных контрольно-пропускных пунктов. Никто их не проинструктировали на сей счет; никто не посоветовал искать убежища в каком-либо другом месте, никто не гарантировал людям безопасность в их собственных домах. О чем они думали, когда смотрели телевизионные выпуски новостей? Стал бы Кодама и дальше настаивать на силовой операции, если б увидел светящиеся окна домов? Остался бы при своем мнении, если бы здесь жили его жена и дети?

Действительно, все очень просто — отношение к Экспедиционному корпусу Корё зависело от степени удаленности от лагеря. Из Токио картина видится иначе, чем из соседнего дома.

Пропускной пункт «D» также находился рядом с проспектом Йокатопия на дороге, которая проходила между торговым центром и школой для детей-инвалидов. Не доезжая до КПП метров двадцать, водитель остановил машину. Через амбразуру в мешках торчал ствол пулемета. Навстречу машине вышли двое северокорейских солдат, выставив вперед оружие. Один держал в руках пистолет-пулемет, у другого был «калашников». «Да уж, — подумал Йокогава, — вряд ли кто-нибудь отважился бы проигнорировать приказ об остановке!»

Водитель заметно нервничал — он был в лагере боевиков впервые.

— А они не могут пристрелить нас по ошибке? — спросил он напряженным голосом, вертя в руках очки.

— С момента прибытия сюда они не сделали еще ни одного выстрела, — ответил Йокогава. — Успокойтесь. Эти парни хорошо знают свое дело и не будут палить без толку. Единственно, что действительно опасно, если вы попытаетесь сейчас скрыться.

Один из солдат сделал знак медленно двигаться вперед. Направленные стволы автоматов вызывали неприятные ощущения в области желудка. Водитель словно одеревенел. Вдруг его нога соскользнула и с силой нажала на педаль газа. Машина дернулась вперед, водитель вскрикнул и тут же ударил по тормозам. Йокогава ударился головой о мягкий потолок. Солдат бросился к машине, держа автомат на изготовку, другой вскинул свой «калашников» и прицелился, слегка выставив вперед левую ногу и чуть согнув колени. Водитель был на грани истерики. Обеими руками он держал оправу своих очков, лицо его исказилось от ужаса. Йокогава опустил стекло и громко сказал по-корейски:

— Извините, у нас проблема с машиной!

Подбежавший солдат недоверчиво уставился на журналиста, не веря, что с ним разговаривают на его родном языке. Еще один солдат вышел из помещения пропускного пункта и неспешно направился к месту происшествия:

— Кто вы? Пожалуйста, назовите вашу фамилию!

Солдат был одет не в стандартный армейский зеленый камуфляж, а в униформу синего цвета и кепи с жестким козырьком, как у полиции, на котором на хангыле было написано «Охрана».

Йокогава назвал свои имя и фамилию, взял у таксиста его водительские права и передал их вместе со своим удостоверением личности солдату. Тот взял документы, велел подождать и медленно вернулся на свой пост.

— Все хорошо, не волнуйтесь, — сказал Йокогава водителю. — Успокойтесь, сделайте глубокий вдох.

Водитель принялся извиняться перед ним неестественно высоким голосом, чуть не плача. Через некоторое время вновь появился тот же охранник. У него было мальчишеское лицо.

— Меня зовут Тхак Чоль Хван. Специальная полиция ЭКК. Господин Йокогава, пройдите со мной. Ваш водитель может подождать на автостоянке.

Йокогаве очень не хотелось оставлять и без того перетрухнувшего водителя одного в лагере террористов, и он спросил, нельзя ли отправить его обратно в редакцию.

— Что ж, хорошо, — разрешил Тхак.

Рядом с контрольно-пропускным пунктом стояли два бронетранспортера, принадлежащих полиции префектуры Фукуока. Их корпуса имели слегка сплюснутую форму, словно были предназначены для гонок по пересеченной местности. Вместо гусениц использовалась колесная база. По-видимому, модель была разработана в США и уже в Японии переоборудована для полицейских операций. С брони сняли пулеметы, на башнях приварили бронещиты с бойницами для обстрела резиновыми пулями и слезоточивым газом. За передней бойницей были установлены мощный прожектор и громкоговоритель. Кабина водителя отделялась от салона толстой стальной перегородкой, в которой находился небольшой люк. На водительском месте уже сидел полицейский офицер. Рядом с ним устроился бортовой стрелок, кореец, одетый в такую же синюю форму, что и Тхак. Вероятно, Специальная полиция ЭКК была аналогом военной полиции. Йокогава спросил об этом Тхака, но тот почти извиняющимся голосом сказал, что руководство не уполномочивало его отвечать на такие вопросы.