Фестиваль голодных призраков
Шрифт:
Никто теперь не смел прервать речь Бога Смерти. Всё слушали его, затаив дыхание.
— Но вот беда… На поле битвы вышли тогда далеко не все демоны! Потому что один человек в 679 году убил приближенного императрицы, колдуна Мин. Его жена тоже погибла. Цзюани попали в ад. Без них императрица не смогла найти многих заклинателей и не смогла открыть ад! Поэтому на поле битвы выгнали тех, кого вообще удалось найти. Но даже этого оказалось достаточно! С тех пор полноценно вести войну с тюрками можно было того в июле, когда появлялись плоды вишни: у Ян-вана, судьи, с которым императрица заключила договор,
— Что? — оторопел Бянь Ху. — Мой отец?!
Теперь уже Юй Фэн забыл как дышать. Каждое слова торговца резали его по живому. Как же была близка разгадка!
— Приказ императрицы, не более, — ответил Нин Ван.
— Откуда тебе столько всего известно? — прошептала Ши Яньцзы.
— Я же Бог! — язвительно напомнил Нин Ван. — Я получил доступ к Пространству и Времени.
— Откуда нам знать, что ты не врёшь? — спросил Юй Фэн.
— Боги никогда не врут, — ответила за него Ши Яньцзы.
— Дальше, — сказал Юй Фэн.
— Получил? Что это значит? — зацепилась за это слово Ши Яньцзы.
— Семья Ши те ещё любители секретов… — Нин Ван сделал вид, что не услышал её. — Заклинатели и демоны не были единственной опорой императрицы. Ши-сяньшэнь например, был частым завсегдатаем Весеннего дома. Его хозяйка, сестра колдуна Мин, крала у гостей энергию ян, прятала её по нефритовым шкатулкам и передавала на поле боя. Воины становились выносливее. А Ши-фужэнь… Она похищала детей и передавала их в армию Ян Бао, где из них выращивали воинов!
— Ну я как в воду глядел, когда подумал, что у семьи Ши скелеты под каждым столом… — не удержался Юй Фэн.
Ши Яньцзы не ответила. Она стыдливо опустила глаза.
— Ну а что касается меня… — Нин Ван помедлил и добавил: — Я стал таким двадцать третьего мая, 697 года!
— Что? — прошептала девушка.
— По такой глупой случайности! — тяжело вздохнул Нин Ван. — После смерти убийцы колдуна Мин Острый Серп Луны тоже попал в ад и сломался. Когда он снова… Э-э-э… По одной причине появился в мире смертных, то ящерицы, которых Хозяин снова собрал, уже не подчинялись ему так безукоризненно! Помните нападение ящериц на поместье Ши зимой 697 года? Хозяин тогда не справился с контролем. Отравленные певички — это тоже дело рук, Хозяина. Ну по багульнику и ящерицам вы уже догадались.
— Да назови ты уже имена! — вспылил сыщик. — Кто убил колдуна Мин? Ли Сянь? Он, да простит меня разум, воскрес и снова подчинил себя ящериц? Хозяин это Ли Сянь? Или кто-то другой получил артефакт? Или кто-то из ее многочисленных любовников? Я уже не первый раз слышу про Ян Цзюня. И заклинателем-то он был! И меч-то его был украден! И слухи всякие ходили! И что он был даже вхож в покои самой императрицы!
— Есть ещё одна история… Может быть, даже две! — уклонился от ответа Нин Ван. — Ты же любишь загадки? Разгадай!
— Я и так всем уже понятно, что Хозяин это либо принц Ли Сянь, либо сын старший
— Но-но! — цокнул языком Нин Ван. — Не всё так просто! Вот тут есть ещё интересный факт!
— Демоническое войско в аду? — спросила Ши Яньцзы.
— В точку! — подтвердил Бог Смерти. — Яшмовые цикады. Он лежат во рту тысячи демонов, балансируя демонов. Жаль, что теперь на этих демонов не хватает заклинателей…
— С чего вдруг ты нам всё это рассказываешь? — прищурился Цепной пёс.
Картинка в его голове начала складываться. Остальной узнать несколько недостающих фрагментов.
— Я устал ждать! — воскликнул Нин Ван, и по его худосочному лицо загуляли зловещие тени. — Шесть лет минуло, как мучаюсь! Можете хотя бы представить себе, какого это, присматривать за этими мерзкими Костяными старухами?! Смотреть, как они каждый день обрывают чью-то жизнь?
Костяная старуха пустила слюни. Они растеклись по узкому подбородку и вязкой нитью повисли с него.
— Так что же с тобой случилось? — спросила Ши Яньцзы, сморщиваясь от отвращения.
— Двадцать третьего мая, 697 года… — больные воспоминания сильно ранили сердце Бога Смерти.
Нин Ван помнил тот день так явственно, словно это произошло вчера…
«Смерть стоит на краю крыши» — так называлось представление, с которым актёры приехали в Лоян. Нин Ван тоже был актёром и ему нравилась его пёстрая жизнь: другие города, другие лица… Веселье и смех, костюмы и роли… Вино лилось рекой, красивые двушки приносили угощения, звенели медные монеты, серебро измерялось лянами… Нин Ван ни о чём не жалел. Талантливый с детства, но рождённый в семье крестьян, он предпочел счастье бедности. И не ошибся. Печалило его лишь только одно: когда на утро сильно болела голова, и когда многие показывали пальцем, когда актёры чудили на городских улицах…
В тот день столица утопала в пионах, но Нин Ван лишь недолго смог полюбоваться безумной красотой. В мужчину, гулящего по цветущему и благоухающему Лояну, врезалась повозка, стремительно летящая по улице. Его тело пронзила такая боль, что Нин Ван не смог даже кричать. В глазах тут же померкло. Он отлетел и упал в старицу . Маленькие соцветия чилима закачалась на волнах.
Потом что-то произошло.
Нин Ван увидел себя со стороны: он видел, как из воды вытащили его тело. Руки и ноги были сломаны, голова бессильно свешивалась.
Внутри актёра всё перевернулось.
Он видел яшмовых цикад, которых, были в тюках, лежащих в повозке, и чувствовал запах крови: возничий был убит.
— Устала я! — вдруг послышался женский голос. — Одно и тоже каждый день… Сгорел, утонул, повесился, зарезали, удушили, съела болезнь… Хочешь сыграть мою роль?
— Что?..
— Тогда ты сможешь отомстить! — подмигнула девушка, возле ног которой вились отвратительные старухи в лохмотьях и с гнилыми зубами.