Фея и лорд кошмаров

Змеевская Анна

— Ладно, — он примирительно поднял руки вверх, показывая, что не собирается стрелять без разбору в первый попавшийся пень. — Ну, я собрался прогуляться. И настрелять дичи на ужин, если можно.

«Отлично, я теперь ещё и с деревьями разговариваю».

Деревья, впрочем, казались куда более надежными собеседниками, чем собственный разум. Они-то умные, не оставляли свою фею с гадким некромантишкой — стоят себе и стоят, куда им деваться?

— Можно, можно, — послышался сбоку переливчатый детский голосок. Себастьян дернулся, резко развернулся и всё же выхватил стрелу. Тетива натянулась, легонько звякнула. Среди деревьев

мелькнули кудрявые рыжие волосы, украшенные венком из листьев и осенних цветов, наверняка последних в этом году.

«Дети?»

Себастьян шагнул было в ту же сторону. Но остановился — откуда бы в лесу взяться детям? Только в виде нечисти, следовать за которой — последнее дело. Он наугад выпустил немного силы и услышал в ответ только шелест листьев, шум ветра и звук, похожий на звон колокольчиков. Точно не дети.

— Какой страшный!

— Жуть!

Неведомые существа рассмеялись, будто удачной шутке, спрятались за деревьями.

— Не пугай нас!

— Вряд ли я вас напугал, — проворчал Себастьян, опуская лук.

— Напугал! Напугал!

— Всё Мэйраэн-фэ расскажем! Всё-всё! Бойся!..

— Бойся! Бойся!

Под собственный звонкий смех они исчезли так же неожиданно, как появились. А вот дорогу и ответ не подсказали.

— Сам разберусь, — буркнул Себастьян, глянул на тропку — всё ещё здесь, вьется между деревьями, уводит в самую чащу. И ведь наверняка рассчитана на доверчивого путника.

Он поднял голову вверх — солнце потихоньку клонилось к западу. Ровно туда, откуда тянуло магией, жутковатой и очень густой. Будто жидкое золото, расползалась она по лесу, звала за собой. И звучала в голове — насмешливым, хрипловатым голосом. Не настоящим, скорее мозг так обрабатывал информацию, слишком сложную для обычного человека, которому не приходилось болтать с зачарованными деревьями всю юность. Или всю жизнь — Себастьян не спрашивал, когда именно Мэйр стала лучшим другом невиданных существ, населяющих это место.

Неметон. Откуда-то Себастьян понял это. Ощутил, что именно там, на западе, где холм стремится в небо, растет то самое великое древо, готовое уничтожить всякого, кто покусится на лесные сокровища.

Он скользнул влево, уходя с тропинки. Так привычнее и правильнее — ступать по мягкой траве, укрытой опавшими листьями. Пока немногочисленными, вперемешку с веточками и перегнившей прошлогодней листвой. Главное — смотреть себе под ноги, привыкая заново. Это не Недволльский лес, где ему был знаком каждый камень и каждое воронье гнездо. Тут по-другому, но как-то более… правильно.

— Только не сожри меня раньше, чем я дойду до тебя, — попросил он Неметон.

Показалось или в голове и впрямь прозвучал смешок?

Спиной Себастьян чувствовал, что за ним следят. Неотрывно и явно недобро. Не нужно быть менталистом, чтобы знать это. Достаточно пожить в лесу хотя бы пару лет, чтобы отличать ощущения и доверять своей интуиции. Сейчас она не вопила об опасности ежесекундно. Но предупреждала, что чужаку здесь не то чтобы место. Позволяют бродить, перепрыгивая с корня на корень, но и только.

А может, это тоже Неметон — кто их знает, этих хранителей Западных земель?

Неметон оказался прекрасен. Насколько вообще прекрасным может быть дерево, обхватить которое не под силу и десятку человек. Всерьез захотелось поклониться и, словно нашкодившему ученику младшей школы, покорно попросить

прощения. За что, Себастьян не знал точно. Наверное, за свой визит и за наглость, с которой он посмел бродить по чужому — это он понимал как никогда — лесу.

— Нас не познакомили, — проговорил Себастьян, задрав голову — крона уходила высоко в небо, скрывая его. — Я парень Мэйр.

Его окутало незримым, но вполне осязаемым маревом чужих эмоций — скептицизм, насмешка, откровенно фальшивое изумление.

— Потрясающе, — пробурчал он, сложив руки на груди, — даже грёбаное дерево надо мной ржет.

Непонятно только, над чем именно. Хотя причин достаточно. Начиная с совершенно дурного побега от проблемы по имени Френсис (и дурацких картиночек в его безмозглой голове) и заканчивая собственно болтовней с тупой деревяшкой.

По лицу вдруг хлестнуло веткой. Не до крови, но больно, заставив устыдиться. Дерево или нет, но оно разумное. И старше Себастьяна в бессчётное количество раз.

— Прошу прощения, — извинился он, не особо стараясь быть искренним. Глянул вниз — по земле стелился огромный корень, высотой доходящий почти до колена. Тёмный, кое-где покрытый ярко-зеленым мхом. — Я присяду, можно?

Неметон если и удивился подобной наглости, то комментировать своими образами-картинками не стал. Но снова будто бы хмыкнул. Убивать вроде не собирался, от любопытства или просто из интереса к назойливому человечку. Себастьян сел, вытянув ноги, а потом и вовсе перекинул одну через шершавое дерево и улегся на нем, подложив руки под голову.

На этот раз опалило изумлением и даже чуточку возмущением.

«И как ты до сих пор жив?» — безошибочно читалось в шуме кроны. Никакие слова не требовались, чтобы распознать это.

Как будто Себастьян знал.

— Спасибо, — проговорил он, прикрывая глаза.

Тишина — густая, словно вокруг не воздух, а толща воды, — накрыла, убирая остатки нервозности. Пожалуй, стоило прийти сюда раньше, когда сила сводила с ума, нашептывая на ухо всякие гадости и сбивая с мыслей. Или не стоило — кто знает, как повел бы себя Неметон, к которому вдруг притащился поехавший псих с бешеной магией.

Было… сонно. Тихий шелест листьев убаюкивал, и казалось, что здесь, под Неметоном, куда теплее, чем должно быть в осеннюю пору. Или так оно и есть — разбираться ещё и в этом Себастьян не собирался. Ему хватало над чем ломать голову.

Например, над стеной внутри своей головы. Себастьян уже по привычке нарисовал в воображении «крепость». Окна, двери, чёрный камень, вязь заклинаний Фалькона пополам с теми, что он сотворил в первый раз. Они всё ещё казались ужасно сложными, но за последние пару дней Себастьян немного разобрался в переплетениях нитей и символов; понял, откуда надо начинать, чтобы не шибануло отдачей, как в прошлый раз. Он мысленно примерился к одному из окон, маленькому, больше похожему на бойницу в старой крепости, и накинул слой поверх первого, выведенного еще Фалько. Одна из нитей натянулась, зазвенела в голове, но выдержала. Себастьян спешно исправил узор, непослушный и слишком сложный, отожравший изрядную долю резерва, но в итоге легший удачно. Кровь носом всё же пошла — это он почувствовал сразу, как только вернулся в реальный мир. Сел, нервно утираясь рукавом, и сделал несколько глубоких вдохов, впуская в легкие лесной воздух. Ну хоть в обморок не свалился, уже хорошо.