Фея и лорд кошмаров
Шрифт:
По лицу снова хлестнула ветка — на это раз больнее, оставляя ссадину.
— Эй, ты чего дерешься? — возмутился Себастьян, прижав ладонь к щеке.
Он дернулся было, порываясь встать, но вокруг лодыжки вдруг обвился толстый корень, едва не намертво удерживая на месте. Без угрозы, впрочем. Мол, лежи, придурок, пока дают.
— Ладно, ладно, — примирительно произнес он, возвращаясь в прежнее положение. — Спасибо. Ещё раз.
Верить ему не спешили — на лодыжку давило с добрую минуту, прежде чем Неметон утихомирился и отпустил. Но в расслабленно-сонное
— О, всё ещё жив, — констатировала Мэйр, зловеще сверкая глазами из-под капюшона. — Не то чтобы я сомневалась, конечно.
И, пройдя мимо, плюхнулась в ямку между двух мощных корней тысячелетнего дуба. Ни тебе суеты, ни возмущений, ни укоризненных взглядов. Что уж скрывать, Себастьян смиренно (и малодушно) ждал обычной реакции на свои выкрутасы. А получил…
Ничего не получил. Как будто он пустое место.
Разумеется, мириться с таким положением дел он не собирался. Однако его планы задобрить вредную фею были нарушены.
Узрев прямо перед собой крупную рогатую морду, Себастьян дернулся и тут же зашипел, больно приложившись макушкой о ствол. Келпи жрать его лицо не спешил, просто обнюхал, невзначай мазнув по щеке бархатистым носом. Отшагнул чуть подальше, очень по-людски склонил голову набок. В полночно-синих глазах можно было с удивительной легкостью прочесть неприязнь и сомнение.
— Тен-Тен, фу, — послышалось сбоку недовольное бормотание, — ты не будешь его есть! Ну… брось, там и жрать-то нечего, жилы одни.
Волшебный конь поглядел на свою не менее волшебную подружку. И, видимо, поверил ей на слово. По крайней мере, съесть Себастьяна покуда не пытались.
— Тен-Тен? — вдосталь налюбовавшись конем, красующимся перед ним изо всех сил, полюбопытствовал он. В одной только позе читалось: «Я лучше тебя, смертный!», и с простеньким именем это никак не вязалось.
Мэйр молчала. Она всё ещё была сердита, недовольство исходило от неё волнами. И не только оно — Себастьян чувствовал, что она чем-то всерьез озадачена и даже ошарашена. Мысли она прятала старательно. Пусть и не настолько, чтобы Себастьян не мог бы их прочитать, будь у него полный резерв и чуть больше желания влезать в чужую голову…
— Таэн’нэйерис, «Чёрный Шторм» на имперском, — неохотно пояснила Мэйр.
— Красиво. Как и он сам.
Келпи снова фыркнул — кажется, он был польщен, — и вдруг обернулся темным маревом, слился с тенью. Всё произошло так быстро, что не гляди Себастьян внимательно — непременно бы удивился, куда
— Выпендрежник, — пожурила Мэйр, слабо улыбнувшись. — Если бы не некоторые очевидные различия, то я бы решила, что он твой брат-близнец, потерянный в младенчестве.
— Кто знает, где ещё гулял мой папаша…
— Вряд ли бы у него получилось натрахать коня. Тем более этого.
Выдав это ценное замечание, она снова замолкла. Вокруг неё стаей ярких светлячков роились крохотные огоньки. То, видно, была магия Неметона, и она радовалась явлению своей хранительницы. Изредка Мэйр протягивала руку и ловила огонек, сжимала в кулаке. Тот гас с тихим шипением, однако на смену загоралась дюжина новых.
Себастьяна за этим нехитрым развлечением старательно не замечали.
И Себастьян, столько лет без особого труда выносивший одиночество, вдруг понял о себе кое-что. Он, Бездна пожри, ненавидит, когда его не замечают! Да ещё и так картинно. Да ещё и его собственная фея! Видят боги и богини, лучше бы щетинилась стальными иголками и костерила на все лады.
Ссориться, впрочем, тоже не хотелось. Попросту сил не было. Поэтому он спросил то, что сейчас интересовало больше всего прочего:
— Что с твоей рукой?
— Не бери в голову. Всё в порядке.
Вот и поговорили.
Перед глазами, совсем как наяву, вдруг мелькнула картинка: Мэйр, окруженная зловредными красноволосыми детишками, кулаком ударяет в центр толстого пня, и тот разлетается в мелкую щепу. Довольно впечатляюще. И столь же кроваво — рука в видении казалась затянутой в красную перчатку. Теперь же о правдивости картинки свидетельствовали несколько длинных порезов да россыпь царапин на смуглой кисти.
Ну вот и хорошо.
— Зачем ты колотила пенек?
Мэйр с недовольством покосилась вверх.
— Ябеда, — проворчала она. И затем прибавила, уже взглянув на Себастьяна: — Перевертыш застрял внутри пня. Ты про них должен был читать, я тебе книжку давала, помнишь?
Не дожидаясь ответа, Мэйр взмахом рук отогнала назойливые огоньки и поднялась с земли.
— Если ты нагулялся, то мы могли бы пойти домой.
Себастьян кивнул и поднялся. Но не съехидничать не смог, припомнив, как вероломно к ним ворвался некромантишка и испортил утро:
— Только если там нет этого твоего Фре-енсиса.
Волну негодования он ощутил тут же — как будто это он виноват, что его едва ли не вышвырнули из их дома! И нагло лезли в голову, нарочно думая о том, о чём Себастьян мог пока только мечтать.
— У этого моего Френсиса вообще-то работа есть.
«И целых два мудаковатых коммандера, которым не терпится послушать свежие сплетни про моего якобы парня…»
«Якобы?!» — хором возмутились внутренний голос, монстр и самомнение.
Чересчур громко возмутились, потому как Мэйр вытаращилась на него так, будто он только что убил и съел Тен-Тена. Ну или Френсиса, чтоб его Хладная.