Философские аспекты суфизма
Шрифт:
человек чистоту обретает.
Бхагавадгита II, 64
Суфизм, как и любое религиозно-философское учение, видиг
свою цель не только в том, чтобы объяснить устройство мироздания, определить место человека в нем и предназначение его
в жизни (т. е. выполняет мировоззренческие функции), но и в
том, чтобы проявить себя в качестве социально-организующей
системы, определяющей правила поведения, личную и общественную мораль. История духовной культуры народов свидетельствует
декларируемых норм существовала (чаще находилась в противоборстве) тенденция к регуляции поведения сообразно внутренним, индивидуальным представлениям о добре и зле, о
должном и запретном. Параллелизм подобных представлений
выступал обычно в скрытой форме, что в немалой степени было
связано со стремлением избежать прямого противоборства с
господствующими порядком и моралью.
В качестве примера можно обратиться к истории древнего
Китая, сравнив образ идеального человека в даосизме и конфуцианстве. Известно, что в последнем «цзюнь-цзы» (идеальный
муж) является идеалом гражданина. «Научиться владеть собой
и восстановить правила — «ли» — вот в чем заключается гуманность»,— звал Конфуций, ратовавший за наведение «всеобщего
порядка» путем ориентирования цзюнь-цзы на твердое исполнение общественного долга 2. Личное надлежит подавлять во имя
общих интересов. Достойное поведение, гласит книга «Лунь-
юй», состоит в «преодолении личного и возвращении к правилам
„ли”» 3, т. е. к нормам нравственности, принятым в обществе.
Даосизм также призывает к «преодолению личного», однако
лри этом «чжижень» (истинный человек) мыслится находя-
45
щимся в гармонии со «всепроникающим и вездесущим» единым
Дао. Главная цель — возвращение в Дао, т. е. в Единое, в Природу, путем забвения человеческого (или наносного, искусственного), отказа от самостного «эго» во имя слияния с «эго» Абсолюта. В одной из притч Чжуан-цзы 4 говорится, что человек, познав «отчужденность от жизни, был бы способным стать ясным, как утро. Став ясным, как утро, сумел бы увидеть единое.
Увидев единое, забыл бы о прошлом и настоящем. Забыв о
прошлом и настоящем, сумел бы вступить туда, где нет ни жизни, ни смерти» 5.
Поскольку Дао сущностно имманентно миру, «преодоление-
личного» означает совершенствование путем избавления от наносного, неистинного «эго» во имя раскрытия «эго» подлинного.
Чжижень — человек, находящийся в гармонии с Дао, т. е. в конечном счете с собственной природой.
В мусульманской культуре наблюдается во многом аналогичный параллелизм двух направлений в регулировании человеческого поведения: одно, ориентированное преимущественно на
внешние, санкционируемые
постигаемые в самом себе принципы абсолютно Единого. Первое представлено исламским вероучением в его разнообразных
сектантских формах, второе — исламским мистицизмом.
Приверженцы суфизма идеальным поведением считают поведение, не ограниченное рамками религиозной доктрины, а иногда даже их игнорирующее или отрицающее. Показательно, например, их отношение к пяти предписаниям, обязательным для
каждого верующего. Суфии безусловно принимали формулу
«Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммад — посланник Аллаха»,, однако из сказанного в предыдущих главах с очевидностью вытекает, что их трактовка указанной формулы во многом кардинально отличалась от традиционной: религиозному монотеизму
противопоставлялось в значительной мере пантеистское понимание бога и тварного мира, которое мусульманская ортодоксия
причисляла к разряду самых «вредных» учений6.
Признавая пророчество Мухаммада, суфии склонны были
видеть в нем не только «посланника божьего», но и некую
космическую силу, животворящий дух самого абсолютного бытия — «реальность Мухаммада» (ал-хакика ал-мухаммадия).
Ссылаясь на хадис, согласно которому тот говорил: «Я был пророком даже гогда, когда Адам пребывал [еще^ глиной и водой»7, Ибн Араби и его единомышленники утверждают, что, хотя по земной хронологии Мухаммад был последним из пророков, «Печатью пророчества», он в то же время — вечно истекающий божественный свет (нур):
Я (Мухаммад.— М. С.) вращался с девятью отцами
(планетами.— М. С.) в каждом небе.
Годами я вращался со звездами.
Я был временно невидим, я пребывал с Ним.
Я находился в царстве Ближайшего.
Человек рождается однажды, я рождаюсь много раз…8.
46
Вуджудийя, отклоняясь от традиционно теологической интерпретации пророчества Мухаммада, характеризуют существо и
функциональное значение последнего в соответствии с основополагающей для них идеей единства бытия: Мухаммад-пророк —частное проявление (правда, самое совершенное) постоянно
животворящей силы Абсолюта, того самого света, истечением
которого является мир.
Мистики, выступающие за устранение посредников и «прямой разговор» верующего с богом, признают в принципе необходимость соблюдения второго предписания ислама — сотворение молитвы. Но если для правоверного мусульманина пятикратная ежедневная молитва — «ключ от рая», то для суфия она
не имеет столь откровенно выраженного прагматического смысла. В ней скорее передан плач, точнее, крик его души, страдающей от разделснности с Возлюбленной (богом) и жаждущей