Философские аспекты суфизма
Шрифт:
ссылались на якобы существующее высказывание пророка: «Ты
обращаешься не к глухому и не к Отсутствующему, а к Слышащему, который повсюду с тобой»; а потому неуместно громкое произнесение имени бога и его восхваление, мешающие медитации.
Несоблюдение столь важного предписания ислама, как совершение пятикратной молитвы, уклонение от выполнения установленных ритуалов указывали, с одной стороны, на протест
против формализованной религии с присущими ей ханжеством
и лицемерием,
одновременно трансцендентен и имманентен, молитва человека
должна быть интериоризирована.
О наконец-то мне постичь дано:
Вещающий и слышащий — одно!
Перед собой склонялся я в мольбе,
Прислушивался молча сам к себе 24.
Не менее крамольным с точки зрения мусульманской ортодоксии было отношение суфиев к хаджжу — паломничеству в
Мекку. Хотя многие из них не раз бывали в святых местах, они
не считали Каабу «вместилищем божественного духа», поскольку истинное святилище — это сердце верующего: «Если ты
ищешь Бога, ищи Его в сердце своем. Он не в Иерусалиме, не в
Мекке, не в хаджже» 25,— писал турецкий мистик Юнус Эмре
(ум. ок. 1321 г.), выражая взгляды своих единомышленников.
Иными словами, паломничеству как внешнему проявлению религиозной добродетели, суфии противопоставляют «паломничество» в глубины собственного сознания, вернее, души, представляющей собой истинный «божественный клад» 26. И все же подавляющее большинство дервишей практиковало паломничество
к
ставшим святыми местами гробницам суфийских наставни-
4 Зак. 1126 49
ков. Такой хаджж ортодоксальный ислам рассматривал как
крамолу, как своего рода идолопоклонство.
Что касается соблюдения поста в месяц рамадан и выплаты
«заката» — налога в пользу бедных, то в этих вопросах суфии
занимали самые крайние позиции. Пост воспринимался ими как
непременное условие их мистической практики: мало есть, мало
спать, мало говорить — принципы повседневной жизни. Они не
ограничивались постом в течение месяца и порой постились
через день в течение года (саум дауди). Первые суфии вообще
проповедовали культ голода, утверждая, что продолжительное
воздержание от пищи «превращает тьму сердца в свет», открывает доступ духовной пище, нисходящей от бога. Позднее ордена отказались от практики ранних суфиев. Накшбанди, например, учили, что «истинный пост соблюдают те, кто не поддается
сатанинским соблазнам и тем самым не допускает в свои головы нечистые мысли» 2?.
Вопрос о закате применительно к членам многих орденов, скажем чишти, в принципе неуместен, ибо в идеале они должны
пребывать в бедности и жить на подаяние. Ссылаясь
путь: «Тот, кто не обладает факар (т. е. кто не беден.•—М. С), тот не суфий» 28. Не случайно в мусульманских странах слово
«факир» (букв, «бедняк») отождествляется с понятием «суфий».
В целом соблюдение предписаний шариата считается обязательным для находящихся на первоначальной ступени совершенствования. Но формальный кодекс поведения не может
удовлетворить мистиков, поскольку они стремятся к большему, чем праведность, признанная религиозными канонами. Они надеются достичь единения с Абсолютом через постижение собственного «я», постижение в себе божественного, Истины. Шариат— это закон в мире бытия, в мире явного, для вступления же
в мир «тайного» надлежит пройти по сложному пути — тарика.
Ориентиром на таком пути служит «Совершенный человек (ал-
внеан ал-камил). По словам Ибн Араби, все универсалии манифестируются в Совершенном человеке, символически интегрирующем все сущее29. Джалал ад-Дин Руми тоже утверждал, что «божьи дары» сначала снизошли на Совершенного человека
Мухаммада, а затем «от него распределились между другими
людьми» 30.
Нужно, однако, заметить, что если у Ибн Араби ал-и.нсан ал-
камил несет преимущественно (а быть может, и исключительно) метафизическую функцию принципа, решающего проблему единого и множественного, общего и частного, сущности и явления, то в представлениях более поздних суфиев на передний план
выходят религиозные функции Совершенного человека, выступающего в роли посредника между богом и человеком.
Уровня ал-инсан ал-камил могут достигнуть как пророки, 10
так и святые — «вали» (букв, «близкий», в контексте суфизма — «близкий к богу»), некий народный вариант Совершенного
человека. К таковым относятся те, кто сродни универсальному
разуму, или Логосу. Это в их сердцах сосредоточено истинно
божественное. Высказываясь явно не в ортодоксальном духе, Руми пояснял:
О ослы! Мечеть — символ, погребок — истина.
Единственная истинная мечеть — та, что
находится в сердцах наставников,
Мечеть, расположенная в сердцах святых,—
место поклонения для всех:
Там пребывает Бог31.
Допущение метафизического и религиозного толкования ал-
инсан ал-камил позволяло формировать принципы нравственного совершенствования в зависимости от интеллектуального
уровня адепта. Для большинства последователей суфизма, людей простых, обычно неграмотных, ориентиром в этом процессе