Философский дневник

Толстой Лев Николаевич

ность нашего представления в формах времени и пространства.

12) Доброму богатому жалко бедного и стыдно за свое богат-

ство и часто искренно хочется сделать добро бедному. Даже доб-

рый бедный почти всегда завидует богатому, досадует за то, что

он беден, и хочется скорее сделать зло, чем добро, богатому.

Вот этим-то, главное, и жалки бедные.

13) Легко сказать: надо не ненавидеть дурных людей, а, на-

против, жалеть и любить их. Это так. Но для того,

чтобы это мож-

но было искренно сделать, есть только одно средство: видеть, чувствовать и любить в них того Бога, который и в тебе, и в них.

Для того же, чтобы быть в состоянии это сделать, надо в себе

сознавать этого Бога и любить Его. И потому все, все в этом.

14) Суди о других, как о себе же. Ведь это — ты же. И потому

будь в их дурных делах так же снисходителен, как ты бывал и

бываешь к себе. И так же, как в своих грехах, надейся на их рас-

каяние и исправление.

15) Видел во сне, что мы приготавливаемся к изданию несу-

ществующего журнала нравственности. 1-й отдел. Религиозно-

метафизические учения. Истории и обзор религии. 2-й отдел: а) правила жизни, относящиеся к одному себе, б) к людям. 3-й от-

дел: Воспитание детей.

16) У всех вер одни и те же основы. И не может быть иначе —

человек везде один.

17) Самоотречение нужно и в религиозных учениях, нужно

отречься от своего дорогого, привычного, для того, чтобы можно

было сойтись с другими учениями.

18) Почему мы стремимся вперед, все вперед?— потому что

жизнь только в раскрытии.

19) Освобождение народа, конституция, всякие свободы, ве-

личие государств, патриотизм, наилучшее общественное устрой-

ство — все это только покровы, под которыми скрываются за-

291

висть, властолюбие, честолюбие, тщеславие, праздность, отчая-

ние. Последствия же всех этих добрых намерений: борьба всех

против всех, ненависть вместо любви и все больший и больший

упадок нравственности.

20) Жизнь наша представляется нам движением. Для того же, чтобы было движение, нужно, чтобы была точка неподвижная, по

отношению которой совершается движение. Такая точка есть наше

сознание своей духовности. То, что нам представляется движени-

ем, есть снятие покровов с того духа, который мы сознаем в себе.

21) Наша жизнь представляется нам движением с началом —

рождением, и концом — смертью. И мы по этой своей временной

жизни хотим судить и о всей жизни, приписывая и ей движение, начало и конец. Говорим о сотворении мира или зачатке его, и о

конце мира, и о движении жизни в мире, тогда как эти понятия

свойственны только нашей ограниченной части жизни, а никак

не

могут быть свойственны всей жизни мира.

22) Одно из самых пагубных заблуждений людей, желающих улуч-

шать свою жизнь, состоит в том, чтобы думать, что возможно такое

общественное расположение, распределение людей, при котором

людям может быть лучше, чем при каком-нибудь ином: хроничес-

кая борьба партий, сословий, из которых устанавливается подобие

порядка, все это — только самообманы, вносящие только новое зло

тем, что отдаляют людей от единой нужной для лучшего устройства

общества деятельности — от работы людей над самими собой.

23) Пресса все более и более заменяет личное общение лю-

дей. И замена эта особенно невыгодна для любовного общения

людей между собою. Как ни велики выгоды распространения пе-

чати, едва ли эта невыгода не перевешивает их все.

24) Четыре ступени религиозно-метафизического сознания: 1) Я знаю, что существую.

2) Знаю, что существуют другие люди и существа.

3) Знаю, что начало, основа существования всех людей, жи-

вотных и всего существующего — та же, что и во мне.

4) Стремлюсь соединить основу своей жизни с жизнью дру-

гих существ— любовью.

25) Я ничего непосредственно не могу знать о том, что было, когда меня не было, не могу знать, какова была моя утробная жизнь

и первое детство, не знаю непосредственно и все то, что происходи-

ло во время моего сна и забвения. Всего этого не было бы, если бы

292

не было таких же людей, как я, от которых я узнаю то, что ими было

сознано о моей неизвестной мне жизни и о том, что предшествовало

ей. Все это —только результат моего общения с другими людьми, которые своими рассказами дают мне представление о том, что про-

исходило и со мною, и до меня. Сведения эти нужны только для

внешней связи явлений, но, сами по себе, они не составляют части

моей жизни, не нужны мне и часто недостоверны, и достоверность

и недостоверность их не важны для меня. Важно для меня и состав-

ляет мою истинную жизнь все то, что непосредственно было созна-

но мною и было открыто моему сознанию через мысли сознатель-

ных существ, общавшихся со мной в этой жизни или живших тыся-

чи лет назад и выразивших словами то, что смутно таилось в моем

сознании и потому, получив форму выражения, составило часть его.

Так что мысли Будды, Канта, Христа, Амиеля и других составляют

часть моей жизни, между тем как большая часть моей жизни в мо-