Физик
Шрифт:
Марфа окинула его оценивающим взглядом.— Сил у тебя прибавилось. Но запас – никакой. Малейшее напряжение, малейший испуг – и снова свалишься. Идти будем. Но очень медленно. И очень осторожно. И никаких… — она сделала паузу, — …никаких молний. Даже если очень захочется. Понял?
— Понял, — твёрдо ответил Олег. Он и сам не хотел повторения вчерашнего опыта. Страх перед собственной неконтролируемой силой был не меньше страха перед Железным Зверем. — Я буду слушать вас. И… наблюдать. Как вы учили.
— Вот и ладно, — Марфа удовлетворённо кивнула. — Ум у тебя есть. Это главное. Силу обуздать можно, если ум светлый и воля крепкая. А пока… вот.
Она
Олег взял камень. Он был приятно тёплым и словно вибрировал – очень слабо, едва заметно. Он сунул его в карман портов, поближе к телу.
— А теперь – последнее на сегодня, — сказала Марфа. — Прежде чем уснуть. Ты чувствовал тепло углей. Попробуй теперь почувствовать тепло этого камня. Оберега. Так же. Не силой. Просто настройся. Он живой. Он отзовётся.
Олег снова сосредоточился. Нащупал тепло камня сквозь ткань штанов. Потом закрыл глаза и потянулся к нему своей искрой – осторожно, не пытаясь ничего сделать. И снова почувствовал ответ – ровное, спокойное, чуть вибрирующее тепло. Оно отличалось от тепла шишки или углей. Оно было… постоянным. Словно маленький аккумулятор, излучающий энергию. И его собственная искра, коснувшись этого тепла, словно обрела точку опоры, стала чуть стабильнее.
— Есть… — прошептал он.— Вот. Держи это ощущение, — сказала Марфа. — И засыпай с ним. Пусть оно тебя убаюкает.
Ночь прошла спокойно. Никаких тревожных звуков, никаких кошмаров. Олег проснулся с первым светом, чувствуя себя хоть и не полным сил, но способным идти. Они позавтракали остатками припасов, Марфа снова приготовила свой бодрящий травяной отвар.
— Готов? — спросила она.Олег кивнул.— Идём. И помни – тихо. Осторожно. И слушай. Не только меня, но и лес. И себя.
Они покинули своё убежище, снова выходя на лесные тропы. Путь к Омутам Тихим возобновился. Но теперь он был другим. Олег нёс в себе не только слабость и страх, но и знание о дремлющей в нём силе, и новое, более глубокое понимание того, чему ему предстоит научиться. И маленький тёплый камень в кармане тихо напоминал о необходимости равновесия.
Глава 8. Дорога Судьбы
Третий день пути. Они шли медленно, очень медленно. Олег всё ещё чувствовал слабость, но она уже не была всепоглощающей. Он мог идти сам, не опираясь на Марфу, мог нести свою скромную суму. Травяные отвары, отдых и, возможно, тёплый камень-оберег в кармане делали своё дело – силы понемногу возвращались.
Но что-то изменилось. Воздух казался… наэлектризованным. Не в прямом смысле, а скорее – полным невысказанного напряжения. После встречи с Железным Зверем и той пугающей вспышки молнии лес вокруг, хоть и выглядел по-прежнему величественно, ощущался иначе. Словно он затаил дыхание, ожидая чего-то ещё. И отношение Марфы тоже изменилось. Она по-прежнему была наставницей, но в её взгляде теперь читалось не только терпеливое ожидание, но и глубокая озабоченность, временами даже… трепет?
Олег старался следовать её последним наставлениям: наблюдал, слушал, не пытаясь вмешиваться в мир своей неконтролируемой силой. Он замечал больше деталей: как меняется характер леса при переходе с одного склона на другой, как птицы замолкают при приближении к определённым местам, как ветер несёт разные запахи.
— Марфа, — решился он спросить во время короткого привала у чистого лесного родника (он «проверил» воду своим чутьём – живая, спокойная). — Вы говорили… про пророчество? О «пришлом с искрой»? Тогда, у капища… это… это ведь про меня, да? Особенно после… ну… того, что было?
Марфа медленно кивнула, глядя в прозрачную воду родника, словно читая в ней ответ.— Да, Олег. Знала я это сказание давно, но оно казалось… сказкой из седой старины. О временах, когда мир был молод и боги ходили по земле. Говорилось в нём, что когда Тьма снова начнёт собирать силы, когда Железный Зверь проснётся в Чёрных Горах и пойдёт губить живое, когда люди забудут язык леса и неба – явится пришлый. Не из нашего рода, не из нашей земли. С искрой в душе – яркой, чужой, способной и согреть, и сжечь. И будет он на перепутье стоять. И от его выбора, от его пути – будет зависеть, качнётся ли чаша весов. Склонится ли мир к свету или погрузится во мрак.
Она подняла на него свои выцветшие глаза, и в них была нескрываемая серьёзность.— Я думала, это просто слова… пока не увидела тебя у капища. А потом… та молния… и Железный Зверь, явившийся так близко… Сомнений почти не осталось. Пророчество оживает. И ты, Олег, физик из другого мира – его часть. Центральная часть, похоже.
Олег почувствовал, как по спине пробежал холодок, не имеющий отношения к прохладе родника. Пророчество. Тьма. Железный Зверь. Выбор, от которого зависит судьба мира… Это было слишком. Слишком для бывшего учителя, для курьера, для человека, который всего несколько дней назад просто хотел «чего-то настоящего».— Но… я не герой, Марфа! Я не знаю, как сражаться с Тьмой или Железными Зверями! Я чуть не погиб, едва столкнувшись с одним из них! И сила эта… она меня чуть не убила! Какой из меня спаситель мира?
— А кто сказал, что пришлый должен быть героем-воином? — возразила Марфа. — В сказании говорится о выборе. О пути. О том, что он принесёт – свет или тень. Может, твоя сила не в мече и не в слепой ярости молний. Может, она в твоём уме? В твоём знании иных законов? В твоей способности видеть то, чего не видят другие? Или в твоей способности… соединять? Миры, знания, силы? Кто знает…
Она вздохнула.— Потому и важен твой путь к Омутам Тихим. Не только чтобы силу свою обуздать. Но и чтобы… понять. Понять себя. Понять эту силу. Понять свой путь. Там, в тишине глубокой воды, иногда слышны ответы на самые трудные вопросы. Если сумеешь услышать. Но путь этот, Олег… он стал ещё опаснее. Если пророчество сбывается, значит, и Тьма не дремлет. И те, кто ей служит. Они будут искать тебя. Пришлый с искрой, способный звать молнии – слишком заметная фигура на доске этой игры.
Олег молча смотрел на свои руки. Руки учителя, курьера… руки, которые теперь, возможно, держали в себе ключ к судьбе целого мира. И которые едва не сожгли его самого. Ответственность была колоссальной. Пугающей. Но где-то в глубине души, под слоем страха и сомнений, шевельнулось что-то ещё. Любопытство? Упрямство? Или то самое стремление к смыслу, которое и привело его сюда?
— Я пойду, Марфа, — сказал он тихо, но твёрдо. — Я должен дойти. Я должен понять.
— Я знаю, — просто ответила она. — Потому и веду тебя. Идём. Дорога не ждёт.