Фрэнк на вершине горы
Шрифт:
— Уж не знаю, что там у тебя на уме, — продолжила она расстроенно, — но этот Дермот Батлер просто повернут на инквизиторах. Я пока не поняла, извращенец он или травматик, но что-то мне подсказывает, что от этого парня жди проблем. И еще он совершенно не умеет подавать кофе, а это не бог весть какая сложная наука, просто ходи с кофейником туда-сюда и подливай в те чашки, где освободилось место. Но ведь нет, вместо этого он подсаживается за столики и начинает трепаться с посетителями, а ты же знаешь, что случается, если этого старикашку
Море отвечало ей уютным ворчанием.
— И все вокруг бегают и переживают из-за Тэссы, — Мэри Лу усмехнулась, — а я вот совершенно на ее счет спокойна. Потому что ты не позволишь ей покинуть Нью-Ньюлин, верно. Ты же не оставишь нас беззащитными друг перед другом, потому что ты, если смотреть правде в глаза, наш локальный диктатор или вроде того. Решаешь кому открыть дорогу сюда, а кому закрыть выход отсюда. Когда я думаю об этом, то заново определяю для себя значение судьбы. И теперь я спрашиваю тебя, дорогой дедушка, за каким чертом ты притащил сюда Дермота Батлера?
***
— Помоги мне. Пожалуйста.
Фрэнк стоял, глядя на темные кусты, за которыми начинался лес, и его сердце сжималось от жалости к малютке. Как это, наверное, страшно, быть беспомощным в ночи. Больше всего на свете ему хотелось рвануть вперед, чтобы спасти этого ребенка и успокоить его.
И рука казалась такой тяжелой, что едва-едва двигалась, когда он доставал мобильник.
— Тэсса? Я у загона с альпаками. Из кустов детский голосок просит меня о помощи.
— Не вздумай туда соваться, — немедленно ответила она. — Я уже несусь к тебе. Поговори со мной — как звучит этот голос?
— Очень напугано.
— Мне страшно, — подтвердили из кустов. — И больно. Помоги мне!
— Как ты думаешь, он принадлежит мальчику или девочке? — деловито уточнила Тэсса.
— Я не знаю, — он ощущал себя полным ничтожеством, потому что, очевидно же, он не должен был просто стоять и слушать. Ноги звенели от напряжения, оставаться на месте становилось все невыносимее.
— Тебя туда тянет, — догадалась Тэсса. — Десять шагов назад, Фрэнк. Считай вслух.
— Раз, — сказал он и осекся, потому что сделал движение не назад, а вперед.
— Помоги мне! — пронзительно закричал детский голос.
— Черт, — выругалась Тэсса, — ты слишком легко поддаешься чужому влиянию. Помнишь, как тяжело нам пришлось, когда тебя звал Алан, вернее, его зомби.
Это немного отрезвило.
— Я жду, — хрипло сказал Фрэнк. — Я стою на месте.
— Молодец, — одобрила она. — Если хорошенько подумать, то откуда бы взяться ребенку в наших кустах. Не сбросили же его пилоты аэродрома Лэндс-Энд, в самом деле.
— А откуда взялась Жасмин? Ты просто нашла ее на поляне, — разговор действительно помогал сосредоточиться на чем-то, кроме желания нырнуть в кусты.
— Правильно, Жасмин. Ты бы не хотел встретиться с
— Кроме тебя. Думаешь, я не знаю, что ты регулярно рассказываешь ей, как растет ее дочь?
— Так точно, мистер всезнайка. Вот, я уже вижу тебя. Можешь помахать мне ручкой.
И Фрэнк с великим облегчением опустил телефон. Оказалось, что за то короткое время, которое понадобилось Тэссе, чтобы прибежать сюда, — а она неслась со всех ног, сомневаться не приходилось, — с него успело семь потов сойти.
— Ладно, — произнесла она, даже не запыхавшись, когда притормозила рядом. — Ну давай посмотрим, что у нас такое тут завелось.
— Мне можно с тобой?
Тэсса без колебаний протянула ему руку, и Фрэнк, ненавидя свои мокрые ладони, ухватился за нее.
— Только не лезь вперед, — попросила она. — Не хотелось бы бороться еще и с тобой.
Напрасно они бродили среди кустов в поисках напуганного ребенка — никого там не было. Живого.
— Господи, — вырвалось у Фрэнка, когда Тэсса подсветила фонариком на телефоне освежеванную тушу животного крупнее альпаки. От приторного запаха крови его затошнило.
Тэсса присела на корточки, внимательно осматривая отвратительные кровавое мясо с торчащими костями.
— Хотела бы я знать, — пробормотала она, — а где, собственно, шкура.
Потом она бестрепетно направила свет на копыта и громко выругалась.
— Вот черт. Милый, плохие новости: в ближайшее время Холли будет в очень, очень плохом настроении.
— Почему? — заторможенно спросил Фрэнк.
— Потому что это Стюарт Уэльский VIII, пони Холли. У него клеймо на копыте.
— Вот черт, — повторил вслед за ней Фрэнк. — Мы не можем ему рассказать о таком, иначе он будет месяцами рисовать кошмары, а нам в этих кошмарах придется жить.
— Вряд ли он поверит, что его скотина отправилась на ферму к добрым фермерам.
— Ну, животное могло просто потеряться.
— Могло, — согласилась Тэсса задумчиво. — Ты ведь и сам знаешь, что теперь делать?
— Ага. Пошел за лопатой.
— И заодно загляни, пожалуйста, в электромобиль Холли, — не слиняли ли оттуда пикси.
***
— Ты уверена, что это не мама Жасмин тут резвится? — размеренно копая яму, спросил Фрэнк.
— Она бы сделала все наоборот — сожрала внутренности и оставила шкуру. Нет, тут у нас другое.
— Какое?
— Думаю, какая-то разновидность злых проказливых существ. Это не лесные гоблины, потому что они, судя по всему, разворошили «Кудрявую овечку», и не домашние брауни, потому что они бы не стали свежевать бедного Стюарта… Что-то посередине. А как там наши пикси?
— А, пикси. Пикси покинули свой электромобиль. Теперь Холли может сесть в него и уехать на все четыре стороны.
Тэсса засмеялась.
— Холли может вызвать себе частный самолет и раскатать нашу деревню под посадочную полосу.