Фрейлина
Шрифт:
Всё. Теперь нужно быть особенно осторожной — она меня возненавидит.
— Анни, ты не передумала?
— Нет. Я принимаю ваше предложение, Сергей Фаддеевич, проводите пожалуйста.
— А я подожду здесь, — поспешила я.
— Пойдемте все вместе, так веселее, — забивал Фаддеевич последний гвоздь.
Заодно заскочив к себе, я посетила горшок, попросила Ирму отстегнуть трен и снять кокошник с фатой. И захватила ту самую кашмирскую шаль — ночью прохладно. Мимоходом поинтересовалась, насколько прилично прогуливаться вдвоем с мужчиной на людях.
И
В конце концов мы с ним оказались в Верхнем парке. Зрелище и правда оказалось изумительным — большие деревья все были увешаны стеклянными шкаликами со светящимся содержимым, имитирующими виноградные лозы с гроздьями ягод. Причем светилось оно разными цветами — лоза изумрудными, а гроздья синими и янтарного цвета. Кроме того, весь сад горел множеством искусственно созданных пальмовых деревьев и светящихся колонн, увенчанных корзинами с цветами. И цветы в них переливались разным цветом. Шпалеры из белых огоньков обрамляли дорожки на высоту коленей, поддерживая правильную геометрию парка, и все гуляющие шли будто по указателю…
Толпа текла двумя густыми потоками в разные стороны, норовя разделить нас, и Загорянский предложил мне локоть:
— Прошу. Я буду вас вести, а вы смотрите. И, Таисия Алексеевна… не сочтите за странность, но мне было бы очень приятно, называй вы меня просто по имени.
— Сергей? — судорожно искала я в памяти ограничения и не находила. Сейчас речь не шла о субординации, и мы не переходим на «ты».
— Да, обоюдно… — согласилась я, — пожалуйста и ко мне тогда по имени. По-дружески, — уточнила я.
— А как еще, Таис? — странно хохотнул он, — исключительно по-дружески, мне совершенно нечего вам предложить. Но здесь дело такое… красоты иллюминации бесспорны, но позвольте совместить любование ими и серьезный предметный разговор? К вашим словам об угрозе для Российской империи в районе черноморского бассейна — дело в том…
— А… да. Сергей Фад… Сергей, а вы не знаете за счет чего, собственно, шкалики источают свой свет? — пялилась я на малиновые и васильковые цветы, водруженные на светящуюся белым колонну.
— Полагаю, это эфир? — удивился он.
— А-а-а… дайте минуту, — зависла я. И, как очарованная, двинулась к ближайшим фонарикам.
Там — внутри, должно быть что-то реально материальное. Масло, керосин? В это время Петербург уже освещался газовыми фонарями. Так может газ?.. Но он светит только желтовато-белым… шипит и воняет. И я ведь не попала в параллельную реальность, где практикуется магия. Здесь Российская империя, до мелочей соответствующая историческим данным. Была соответствующей…
Потому что в шкаликах светился воздух.
Эфир… — судорожно вспоминала я вполне доступное и при желании общеизвестное. Всё это есть в интернете. Было дело, и я интересовалась. В физике не соображала, так что… только на научно-популярном уровне.
Всё просто — эфир входил когда-то в таблицу Менделеева, и занимал в ней первое, вернее — нулевое место. Дмитрий Иванович назвал его Ньютонием и подробно разъяснил природу. Записки эти существуют
После смерти Менделеева таблицу исказили: эфир убрали, нулевую группу отменили. И тут как бы…
Есть предположения ученых относительно того, почему убрали эфир: чтобы перекрыть человечеству доступ к бесплатным неисчерпаемым источникам энергии. Начавший изучать эфир Тесла пострадал. Морган сразу прекратил финансирование его опытов и случился поджог лаборатории, как только он узнал, что Тесла вплотную подошел к беспроводной передаче энергии. Нефтяные магнаты Морган, Рокфеллер и не только они… утрата роли нефти в этом мире их не вдохновляла. И наступил XX век. Век НТР, век банковской кабалы, спекуляций и манипуляций мировых масштабов в политике, экономике и науке. Держатели нефтяных компаний поддержали Эйнштейна — его теория относительности, отрицающая эфир, их вполне устраивала.
Да это все и не скрывается, есть в общем доступе, но! Агрессивно подается, как фантастика, бред и безграмотные домыслы. Мировой заговор? Да у вас паранойя! И вот… эфир тупо замалчивают.
А он… а это?..
Я подняла из травы шкалик, поднесла к глазам… закрытый, он заключал в себе светящееся ярким изумрудным светом облачко. Или комочек света. Растерянно оглянулась… купол Гербового корпуса, увенчанного золоченым императорским орлом и верхушки куполов Церковного корпуса светились подобно огням Святого Эльма на верхушках корабельных мачт.
— Сережа… — просипела я, хватая ртом воздух…
*** Все источники, так или иначе связанные с технической стороной иллюминаций, закрыты или полностью, или купюрами в самой интересной части. Единственное объяснение — свечи в масле и стаканчики разноцветного стекла. Ага — 52 000 штук и на колышущихся деревьях.
Глава 19
— Вам плохо, душно? — мигом подхватил меня под локоть мужчина.
Мимо плыла толпа, и лица в ней озарялись этим странным светом. Не изумрудным, не алым и не янтарным, как шкалики, а будто смешанным — тусклым. Таким же невнятным и даже неприятным бывает запах в цветочном магазине — смешение уничтожает прелесть отдельного. Сумерки сгустились, бледное небо почти прикрыли собой ночные облака и свет иллюминации стал ярче. И шпили… навершия зданий все так же светились бледным потусторонним светом.
Я оторвала взгляд от призрачных огней, которые явно же были просто физикой.
— Нет. Просто не понимаю… почему светятся купола?
— Полагаю, это и есть собиратели. Эфирные волны от них плывут к шкаликам и колоннам.
Исчерпывающе.
Хотя как еще может объяснить вот это вот всё неспециалист? Мне так вообще в голову ничего не приходило… разве что конденсаторы. Накопители, собиратели — конденсаторы.
— Каким образом собирателями вдруг стали архитектурные шпили? Они как-то подключаются? А посредством чего?