Фрейлина
Шрифт:
— Вероятно, способы есть, но я их не знаю. Только то, что в Европах какое-то время уже происходит массовое любование иллюминациями. Но эти шкалики лили уже у нас — на императорском стеклянном заводе. Это я знаю доподлинно, из газет. Лили из цветного стекла с добавлением то ли порошка металлов… то ли чего-то еще. Простите, Таис, я часами могу рассказывать об огневых стычках на море, о гениальных приемах маневрирования, но здесь не моё. Интересовался только мимоходом.
— Здесь не за что извиняться. То есть… светится само стекло? А что тогда там — внутри? — крутила я перед глазами изумрудный
— Пустота?
— Тогда зачем такая форма, если они пустые? Лили бы стеклянные шарики.
— Вероятно, в этом есть свои резоны. Может, это преломление света, отраженного частицами металла… внутри пустоты шкалика? Полагаю… был бы это шар, и он также являлся бы полым.
— Но это шкалик. И он закрыт?
— Все может быть просто… от дождя, к примеру? Я обещал бы найти объяснение всего происходящего — самое полное, но в этом может быть свой секрет.
— Тайна изобретения. Понимаю…
— Давайте просто гулять и любоваться. Ночные сумерки коротки… Вы не устали, не желаете присесть на скамью? Здесь есть трельяжные беседки, а в ногах правды нет.
— Ее нет ни в одной конкретной части человеческого тела, — отстраненно заметила я, продолжая обдумывать: — На аллее все скамьи заняты, а в беседки я не пойду… простите уж, Сергей. Но вы начинали разговор об угрозах в районе черноморского бассейна?
— Кто вы… или что вы такое, Таисия Алексеевна? — вдруг, совершенно неожиданно, спросил он: — Слишком бросается в глаза несоответствие вашего возраста и мышления. И не только это. Еще манера общения — свободная, раскованная, непринужденная… вы будто век со всеми знакомы. И то, как прямо смотрите… Даже говори вы глупости… но вы предпочитаете умничать, а темы для этого выбираете самые что ни на есть странные, — чуть придержав за локоть, он направил меня ко входу в параллельную основной аллее галерею-берсо.
Деревянные арочные конструкции и в наше время были обсажены липой мелколистной. После регулярной стрижки молодые деревья образовали собою живые стены и смыкались над головой глухим куполом.
Здесь тоже проходили гуляющие и часто, но уже исключительно парами. Если платье встречной дамы было особенно пышным, приходилось сторониться, уступая дорогу. Под густым липовым сводом легкие сумерки сразу перешли в почти настоящую ночь.
Обстановка здесь казалась сказочной… отблеск световых шпалер пробивался внизу, меж липовыми стволиками и дорожка была слабо подсвечена. Выше тени сгущались, и лица встречных казались таинственно прекрасными — у всех без исключения. Волшебство…
Но до последних слов Загорянского я бы и шагу сюда не сделала. Сейчас же это уединение… далеко не полное, кстати, не казалось чем-то лишним — в нем был смысл. Мужчина просто не хотел лишних ушей и сразу дал мне свободу решать, отступив на шаг в сторону. Я медленно шла рядом, соображая, что и как ответить.
— О чем вы, Сергей? — не дрогнул мой голос, может только звучал чуть сдавленно: — У каждого свои особенности. И не все женщины обожают проводить время, вышивая крестиком. Надежда Дурова, к примеру, так же проявляла интерес к мужской стороне… деятельности.
— Кавалерист-девица?! Вы всерьез сейчас, Таис? — легко и весело рассмеялся мужчина.
— Вполне. Просто она зашла в своем интересе дальше
— Но это единственный такой случай, он не может быть примером. Скорее, странным исключением.
— Неправда. Екатерина Дашкова руководила Петербургской и Императорской академий наук.
— И делала это, уже будучи в возрасте опытности.
— И у меня пока еще нет нужных знаний, только свежий взгляд на предмет и куча вопросов по этому поводу. Не буду сравнивать себя с Екатериной Великой, но и это к тому, что женщины тоже что-то могут.
— Она всегда опиралась на единомышленников и соратников.
— Но многие решения принимались волевым усилием ее личности. Делясь своими опасениями, я может тоже искала в вас с Его высочеством единомышленников. И не такие они глупые, если вас обоих заинтересовали.
Загорянский остановился, пропуская очередную пару, проводил их взглядом… Развернулся ко мне и заговорил еще тише, заставляя шагнуть ближе и прислушаться:
— Давайте поговорим об этом интересе. Пообещайте… нет — я и так уверен, что разговор останется меж нами, это и в ваших интересах. Константин… наблюдая отца и старшего брата, не приемлет легких связей и настроен на ранний брак. Предполагает отношения только с женой и намерен хранить ей верность.
— Похвальные намерения, — кивнула я, ничего не понимая. Вот так обсуждать друга…
— В сентябре ему исполняется двадцать, Таис. И он не представляет, о чем говорит, потому что влюблен еще не был и не знает, куда и как это может завести. Случись… и жесткие рамки, в которые он сам себя загнал, сыграют против него. И против всего мира, если он встанет у него на пути. Ему еще неведома потеря контроля под действием чувств и влечения — и над природой своей, и над личностью. Боюсь, это станет для него огромным сюрпризом.
— Поддерживаю вас в этих опасениях, но зачем мне знать о них?
— Вы заинтересовали его, будьте осторожны.
— Как забавный собеседник.
— Одно другому не мешает, лишь усугубляя… и это будет уже более сильный, разносторонний интерес. Я не хотел бы для вас подобной доли.
— Я тоже, — мирно согласилась я, — поэтому давайте об угрозе Крыму. Вы признаете ее?
— Безусловно! Необъявленная морская война между нами и Портой не стихала никогда. И то, что они могут предпринять попытку захвата Крыма, ни для кого не секрет. Население его до сих пор враждебно России и обязательно окажет поддержку османам. Кроме того, еще и расстояния… в случае конфликта доставка продовольствия, боеприпасов и войск была бы затруднена.
— Будет затруднена. И еще — в свете всего этого… Севастополь ведь недостаточно укреплен для обороны?
— Наш флот не допустит высадки десанта.
— Где именно? Если многотысячный десант высадят, к примеру, в Евпатории… это случится без единого выстрела. Севастополь могут и будут штурмовать и с суши тоже. Войска Турции, Великобритании… ну и Франции обязательно — она не упустит шанса взять реванш за двенадцатый год.
— Такая возможность не рассматривается, Таис. И ваше заявление о возможности подобной коалиции — единственное, что оказалось ново для нас с Константином. От турецкого флота мы отобьемся.