Ган Исландец

Гюго Виктор

— Боже мой! — прошепталъ молодой человкъ, сжимая голову руками: — это ужасно!

— Не правда-ли? — подхватилъ офицеръ, ложно истолковавъ смыслъ этого восклицанія: — Ни малйшаго вниманія ко мн! Невроятно, а между тмъ сущая правда!

Страшно взволнованный, молодой человкъ заходилъ по комнате большими шагами.

Не хотите ли перекусить, капитанъ Диспольсенъ? — крикнулъ ему офицеръ.

Молодой человкъ опомнился.

— Я вовсе по капитанъ Диспольсенъ.

— Что! — вскричалъ офицеръ грубымъ

тономъ, поднявшись съ своего ложа: — Но кто же вы, если осмлились проникнуть сюда, въ такой часъ?

Молодой человкъ развернулъ свой пропускъ.

— Мн надо видть графа Гриффенфельда… я хочу сказать, вашего узника.

— Графа! Графа! — пробормоталъ офицеръ недовольнымъ тономъ: — Однако, бумаги ваши въ порядк, за подписью вице-канцлера Груммонда Кнуда: «Предъявитель сего иметъ право во всякое время дня и ночи входить во вс государственныя тюрьмы». Груммондъ Кнудъ — братъ старшаго генерала Левина Кнуда, губернатора Дронтгейма, и вы должны знать, что этотъ старый воинъ воспиталъ моего будущаго зятя…

— Очень вамъ благодаренъ, поручикъ, за эти семейныя тайны. Но, быть можетъ вы и безъ того слишкомъ много распространялись о нихъ?

— Грубіянъ правъ, — подумалъ поручикъ, закусивъ себ губы: — Эй! Тюремщикъ! Тюремщикъ! Проводи этого господина къ Шумахеру, да не ворчи, что я отцпилъ у тебя ночникъ о трехъ рожкахъ съ одной свтильней. Мн интересно было разсмотрть поближе вещицу временъ Скіольда-Язычника или Гавара-Перерубленнаго, и къ тому же теперь вшаютъ на потолокъ только хрустальныя люстры.

Между тмъ какъ молодой человкъ и его проводникъ проходили по уединенному саду крпости, поручикъ — эта жертва моды — снова принялся упиваться любовными похожденіями амазонки Клеліи и Горація Криваго.

IV

Между тмъ слуга съ двумя лошадьми въхалъ на дворъ дома дронтгеймскаго губернатора. Соскочивъ съ сдла и тряхнувъ головой съ недовольнымъ видомъ, онъ хотлъ было отвести лошадей въ конюшню, какъ вдругъ кто то схватилъ его за руку и спросилъ:

— Что это! Ты одинъ, Поэль! А гд же твой баринъ? Куда онъ двался?

Этотъ вопросъ сдланъ былъ старымъ генераломъ Левиномъ Кнудомъ, который, примтивъ изъ окна слугу молодого человка, поспшилъ выйти на дворъ. Устремивъ на слугу испытующій взоръ, онъ съ безпокойствомъ ждалъ его отвта.

— Ваше превосходительство, — отвтилъ Поэль съ почтительнымъ поклономъ: — моего барина нтъ уже въ Дронтгейм.

— Какъ! Онъ былъ здсь и ухалъ, не повидавшись со мной, не обнявъ своего стараго друга! Давно онъ ухалъ?

— Онъ пріхалъ и ухалъ сегодня вечеромъ.

— Сегодня вечеромъ!.. сегодня вечеромъ!.. Но, гд же онъ остановился? Куда отправился?

— Онъ сошелъ съ коня на пристани у Спладгеста и переправился въ Мункгольмъ.

— А!.. Кто бы могъ думать, что

онъ такъ близко… Но зачмъ его понесло въ замокъ? Что онъ длалъ въ Спладгесте? Вотъ по истин странствующій рыцарь! А виноватъ въ этомъ все я: къ чему было давать ему такое воспитаніе? Мн хотлось, чтобы онъ былъ свободенъ, не смотря на свое сословіе…

— Ну, нельзя сказать, чтобы онъ былъ рабомъ этикета, — замтилъ Поэль.

— Да, но за то онъ рабъ своихъ прихотей. Однако, теб пора отдохнуть, Поэль… Скажи мн,- вдругъ спросилъ генералъ, на лиц котораго появилось озабоченное выраженіе: — скажи мн, Поэль, порядкомъ вы колесили?

— Нтъ, генералъ, мы прибыли сюда прямо изъ Бергена. Мой баринъ былъ не въ дух.

— Не въ дух! Что бы это могло произойти у него съ родителемъ? Можетъ быть ему не по душ этотъ бракъ?

— Не знаю, но говорятъ, что его свтлость настаиваетъ на этомъ брак.

— Настаиваетъ! Ты говоришь, Поэль, что вице-король настаиваетъ? Но если онъ настаиваетъ, значитъ Орденеръ противится.

— Не могу знать, ваше превосходительство, только мой баринъ былъ не въ дух.

— Не въ дух? Знаешь ты, какъ принялъ его отецъ?

— Въ первый разъ — это было въ лагер близъ Бергена — его свтлость сказалъ ему: «Я не часто вижу васъ, сынъ мой.» — «Тмъ отрадне для меня, государь и отецъ мой», отвтилъ мой баринъ: «если вы это замчаете». Затмъ онъ представилъ его свтлости подробный отчетъ о своихъ поздкахъ по сверу и вице-король одобрилъ ихъ. На другой день, вернувшись изъ дворца, мой баринъ сказалъ мн: «меня хотятъ женить; но сперва мн необходимо повидаться съ генераломъ Левиномъ, моимъ вторымъ отцомъ». Я осдлалъ лошадей и вотъ мы здсь.

— Правда ли, мой добрый Поэль, — спросилъ генералъ голосомъ, дрожащимъ отъ волненія: — онъ назвалъ меня своимъ вторымъ отцомъ?

— Точно такъ, ваше превосходительство.

— Горе мн, если этотъ бракъ не пришелся ему по сердцу! Я готовъ скоре впасть въ немилость у короля, чмъ дать свое согласіе. А между тмъ — дочь великаго канцлера обоихъ королевствъ!.. Да кстати, Поэль! Извстно Орденеру, что его будущая теща, графиня Альфельдъ, со вчерашняго дня находится здсь инкогнито и что сюда же ждутъ самого графа?

— Я не слыхалъ объ этомъ, генералъ.

— О! — пробормоталъ старый губернаторъ: — Онъ должно быть знаетъ объ этомъ, если съ такой поспшностью оставилъ городъ.

Благосклонно махнувъ рукою Поэлю и отдавъ честь часовому, который сдлалъ ему на караулъ, генералъ, еще боле озабоченный, вернулся въ свое жилище.

V

Когда тюремщикъ, пройдя винтовыя лстницы и высокія комнаты башни Шлезвигскаго Льва, открылъ наконецъ дверь камеры, которую занималъ Шумахеръ, первыя слова коснувшіяся слуха молодого человка были: