Ган Исландец

Гюго Виктор

Съ этими словами, схвативъ голову трупа, онъ закричалъ:

— Спіагудри, помоги мн!

Сбросивъ перчатки, онъ обнажилъ свои широкія руки, вооруженныя длинными ногтями, крпкими и загнутыми, какъ у краснаго звря.

Спіагудри, увидвъ, что онъ уже готовъ былъ сорвать саблей черепъ трупа, вскричалъ съ ужасомъ, котораго не могъ подавить:

— Праведный Боже! Повелитель мой!.. Мертваго!..

— Что же, — спокойно возразилъ малорослый незнакомецъ: — ты предпочитаешь, чтобы этотъ клинокъ вонзился въ живаго?

— О! Дозвольте мн умолять ваши рыцарскія

чувства… Разв можетъ ваша честь ршиться на такое святотатство?.. Ваше превосходительство… Государь мой, ваша свтлость не захочетъ…

— Скоро ли ты кончишь? Разв нужны мн эти титулы, живой скелетъ, чтобы убдиться въ твоемъ глубокомъ уваженіи къ моей сабл.

— Именемъ святаго Вальдемара, святаго Усуфа, святаго Госпиція, заклинаю васъ, пощадите мертвеца!..

— Помоги мн и не толкуй дьяволу про святыхъ.

— Государь мой, — продолжалъ Спіагудри умоляющимъ тономъ: — ради вашего знаменитаго предка, святаго Ингольфа!..

— Ингольфъ Истребитель былъ такой же отверженный, какъ и я.

— Заклинаю васъ небомъ, — простоналъ старикъ, падая передъ нимъ ницъ: — не навлекайте на себя его гнва.

Малорослый незнакомецъ вышелъ изъ терпнія. Его тусклые срые глаза горли какъ два раскаленныхъ угля.

— Помоги мн! — повторилъ онъ, взмахнувъ саблей.

Эти два слова сказаны были такимъ голосомъ, какимъ произнесъ бы ихъ левъ, если бы могъ говорить.

Смотритель Спладгеста, дрожащій и полумертвый отъ ужаса, опустился на черную плиту и поддерживалъ руками холодную и влажную голову Жилля, въ то время, какъ малорослый человкъ съ изумительнымъ проворствомъ снималъ черепъ съ помощью кинжала и сабли.

Когда эта операція была кончена, нсколько времени разсматривалъ онъ окровавленный черепъ, произнося странныя слова. Затмъ онъ вручилъ его Спіагудри, приказавъ вымыть и вычистить, и съ стономъ, похожимъ на вой, сказалъ:

— А я, умирая, я не найду утшенія въ мысли, что наслдникъ духа Ингольфа будетъ пить человческую кровь и морскую воду изъ моего черепа.

Посл минутнаго мрачнаго размышленія онъ продолжалъ:

— Ураганъ слдуетъ за ураганомъ, лавина влечетъ за собою лавину, а я, я буду послднимъ въ род. Зачмъ Жилль, подобно мн, не возненавидлъ все, что только носитъ человческій обликъ. Какой демонъ, враждебный демону Ингольфа, толкнулъ его въ эти роковыя шахты за крупинкой золота?

Спіагудри, возвращая ему черепъ Жилля, осмлился вставить свое замчаніе:

— Ваше превосходительство правы: по словамъ Снорро Стурлесона, золото часто покупается слишкомъ дорогою цной.

— Ты напомнилъ мн, - сказалъ малорослый незнакомецъ: — порученіе, которое я долженъ возложить на тебя. Вотъ желзная шкатулка, которую я нашелъ у этого офицера, такъ что ты видишь, что теб достались не вс его пожитки. Шкатулка такъ крпко заперта, что, должно быть, заключаетъ въ себ золото — единственная цнная вещь въ глазахъ людей. Отнеси ее вдов Стадтъ въ деревушку Токтре, какъ плату за сына.

Съ этими словами онъ вынулъ изъ своей кожаной котомки маленькій желзный ящикъ. Спіагудри взялъ его и поклонился.

— Выполни

въ точности мое приказаніе, — сказалъ малорослый человкъ, пронизывая его пристальнымъ взглядомъ: — Подумай, что ничто не въ силахъ воспрепятствовать свиданію двухъ демоновъ. На мой взглядъ, ты боле подлъ, чмъ жаденъ. Ты отвчаешь мн за этотъ ящикъ…

— О, повелитель, моей душой…

— О, нтъ! Твоими костями и мясомъ.

Въ эту минуту въ лицевую дверь Спладгеста раздался сильный ударъ.

Малорослый незнакомецъ удивился, Спіагудри зашатался и закрылъ рукою ночникъ.

— Что это значитъ? — заворчалъ малорослый человкъ: — А ты, презрнный, какъ задрожишь ты, услышавъ трубный гласъ страшнаго суда?

Послышался второй боле сильный ударъ.

— Это какой нибудь мертвецъ торопится войти, — замтилъ собесдникъ Спіагудри.

— Нтъ, повелитель, — пробормоталъ смотритель Спладгеста: — посл полуночи сюда не приносятъ покойниковъ.

— Мертвый это или живой, а онъ меня прогоняетъ. Спіагудри, будь вренъ и нмъ. Клянусь теб духомъ Ингольфа и черепомъ Жилля, ты увидишь на смотру въ своей гостинниц труповъ весь Мункгольмскій полкъ.

Малорослый незнакомецъ, привязавъ къ поясу черепъ Жилля и надвъ перчатки, съ легкостью серны прыгнулъ съ плечъ Спіагудри въ верхнее отверстіе и исчезъ.

Третій ударъ въ дверь потрясъ до основанія зданіе Спладгеста. Голосъ извн приказывалъ отворить именемъ короля и вице-короля. Старый смотритель, волнуемый въ одно и то же время двумя различными страхами, изъ которыхъ одинъ можетъ назваться страхомъ воспоминанія, а другой — страхомъ надежды, направился къ четырехугольной двери и поспшилъ ее открыть.

VII

Оставивъ Поэля, дронтгеймскій губернаторъ возвратился въ свой кабинетъ и опустился въ широкое кресло. Чтобы разсять свою озабоченность, онъ приказалъ одному изъ секретарей доложить ему о прошеніяхъ, поступившихъ на его имя.

Секретарь, поклонившись, началъ:

«1. Преподобный докторъ Англивіусъ проситъ опредлить его на мсто преподобнаго доктора Фокстиппа, директора епископальной библіотеки, за неспособностью послдняго. Просителю неизвстно, кто бы другой могъ замстить упомянутаго неспособнаго доктора; онъ же, докторъ Англивіусъ, надо замтить, уже съ давнихъ поръ исправлялъ должность библіотек…»

— Направьте этого чудака къ епископу, — перебилъ генералъ.

«2. Пасторъ Атанасъ Мундеръ, тюремный духовникъ, проситъ о помилованіи двнадцати раскаявшихся осужденныхъ, по случаю именитой свадьбы его высочества Орденера Гульденлью, барона Торвика, кавалера ордена Даннеброга, сына вице-короля, съ благородной Ульрикой Алефельдъ, дочерью его сіятельства великаго канцлера обоихъ королевствъ».

— Отложите, — замтилъ генералъ. — Мн жаль этихъ осужденныхъ.

«3. Фаустъ-Пруденсъ Дестромбидесъ, подданный норвежскій, поэтъ латинскій, проситъ соизволенія написать свадебную оду въ честь благородныхъ супруговъ».