Ганфайтер. Дилогия
Шрифт:
Шурики переглянулись и спрыгнули с краулера. Белый взял под мышку новенький «Дюрандаль», Рыжий прихватил старый, тяжёлый, но мощный «Перун».
– Жмите! – сказал он мужественным голосом. – Мы вас прикроем!
– Это танки, Шурики, – сдержанно сказал Сихали.
– Это старые «Драконы», шеф, так что… – в том же тоне ответил Рыжий. – На них нету ни единой крупинки «абсолютного отражателя», а если бы… И что ихняя пластброня против нашей плазмы?
Бегом они удалились, переругиваясь на ходу, пока не скрылись за ледяными надолбами.
– Едем? – хмуро поинтересовался Илья.
– Ждём, – процедил Тимофей. Лицо Змея разгладилось.
Взрывы
– …Они делают скат… – услышали водитель и пассажиры краулера.
– Уходите! – заорал Браун. – Вы слышите меня?!
– Слышим, – ответил спокойный голос Белого. – Да не волнуйся ты так, шеф. Под танки мы бросаться не собираемся. Щас мы!
И звук пропал. В радиофоне. А вот воздух буквально сотрясся от воя и грохота, над льдинами прочертил небо фиолетовый луч лазера и опустился, с режущим свистом погружаясь в лёд.
Долгую минуту ничего не происходило, а потом в чистом воздухе раздалось пронзительное шипение. И сразу же в уши толкнулся взрыв.
Показались Шурики. Они неслись, пригибаясь и оскальзываясь. ТугаринЗмей сдал назад, Белый с Рыжим рывком влезли на сиденье и дуэтом выдохнули:
– Подбили! Один!
– Отлично! – крикнул Сихали. – Жми!
Илья выжал из танкетки полную скорость, и та пошла в гору, одолевая подъёмы и спуски, ямы и надолбы, переваливая подковообразные валы. Один раз маршрут пересекла широкая трещина. Рыжий сгоряча предложил её перепрыгнуть на краулере, но Илья был умнее. Он снял с багажника две пластметалловых перфорированных пластины с бортиками по краям и уложил их поперёк разлома. Под тяжестью краулера мостик прогнулся, но совсем чутьчуть. Правда, когда Змей повёл машину через трещину, Тимофею стало муторно – почудилось ему, что краулер завис над проломом в бездну и вотвот туда рухнет. Но он тут же вспомнил о Шуриках и пристыдил себя – они там вдвоём танковую атаку отражали, а он тут щёлки во льду испугался!
За следующие полчаса удалось отмахать километров пять от силы. Потом путь преградила высокая ступеньнаплыв вторичного каменного глетчера, и пришлось снова доставать веревку и запускать лебедкусамовытаскиватель. Ничего, одолели без приключений… Тутто и пожаловало «приключение».
Гигантский штурмовой танк «Дракон» возник как бы ниоткуда, в пыль голубую рассеяв ледяную гряду. Воздушная подушка на подъёме работала из рук вон, и чудовищные траки перемалывали лёд со скрипом и визгом. Громадная башня стала разворачиваться в сторону фридомфайтеров, наводя лотокметатель, а вот башенка лазерагигаваттника почемуто была недвижна. Когда «большая» башня повернулась боком к нему, Браун разглядел, почему лазер не был задействован – «маленькая» башня оказалась разворочена и проплавлена хорошим зарядом плазмы.
– Бейте по лотку! – резко скомандовал Сихали. – Огонь!
Он последним вскинул лучемёт, но именно его выстрел оказался для «Дракона» роковым. Четыре ампулы ударили в основание лотка, выпуская плазму на волю, и оторвали его. Когда же диафрагма подачи вытолкнула ракету, заряд, пущенный Тимофеем, угодил в БЧ. Грянул взрыв. Пламень из пробоины ударил пучком, словно факел из дюзы стартующего планетолёта, и снёс ледяной завал впереди. Надо полагать, такой же букет огня был преподнесён и внутрь башни. По крайней мере из раскроенной брони повалил дым и сыпанул сноп искр, оттеняя вывороченные пласты металла.
Купри
Но неприятности не кончались – следом за подбитым танком подползал ещё один «Дракон».
– Ложись! – проорал Сихали и показал пример, шлёпнувшись за гряду мёрзлого песка, мешанного ледником с камнями и снегом.
– Лупите ему в правую гусеницу, ребята, – закричал Белый, – а мы с Рыжим долбанём под башню!
– Огонь!
Словно послушавшись приказа, с лотка танка слетело узкое, акулье тело ракеты. Оглушающе шипя и расправляя на лету крылья, ракета вонзилась в ледяную стену над головами Тимофея со товарищи. Но не взорвалась – пробила стену насквозь и грохнула по ту сторону, сперва высветив лед, а после раскрошив и расшвыряв его.
Второго шанса танку не дали – ампулы угодили в цель. Трак, облепленный перемолотым льдом, вспыхнул белым и распался на ионы. Танк сотрясся, завернул, выбрасывая гремящую гусеницу, а чуть выше «Дракона», на ледяном выступе, появились Шурики. Они вскинули «Дюрандаль» с «Перуном» и выстрелили дуплетом под башню. Плазменный сгусток с жадным скворчанием погрузился в броню, выжигая всё живое и злое, скрытое за слоями пластмассы и титана. Танк развернулся боком, взревел моторами, дёрнулся и затих. Мгновенный переход от грома и рёва к абсолютной тишине был подобен взрыву. Но недолго пришлось Брауну мотать головой, отгоняя зудение рухнувшего на него безмолвия, – сдетонировал боезапас.
Лопнуло небо, качнулась земля. Чудовищный столб крутящегося бледного пламени взвихрился из чрева танка, легко подбрасывая огромную коробчатую башню. Подлетев метров на десять, башня описала дугу, вращаясь и кувыркаясь, и рухнула на лёд, наполовину погрузившись в мутные пласты. Опять колыхнулся ледник, оглохший Сихали стёр с лица налипший снег и осмотрелся. Его товарищи поднимались и отряхивались, краулер отнесло и перевернуло, а над почерневшим остовом танка струился жаркий муар.
– Чистая победа, шеф! – ухмыльнулся подошедший Рыжий и поковырял пальцем в ухе. – Так что…
– Помоему, – глубокомысленно заметил Купри, – танков было четыре…
– А четвёртый заглох, – сказал Белый. – Мы сами видели: танкисты вылезли, покрутились – и перебрались в те… ну, в те, что мы сейчас вот покурочили.
– Туда им и дорога! – заключил Рыжий. – Мы их могли и…
– Куда теперь? – вопросил Харин.
– Подадимся на «Мензис», – ответствовал Браун.
– А на «Авалон» когда? – осведомился Ершов.
– Когда будем готовы, – сухо сказал Тимофей.
– Я знаешь чего придумал, шеф? Надо нам «борт номер один» захватить! Твой они сожгли, а мы давай угоним стратолёт этого зулуса? Ну, который в Афросоюзе рулит, как его… Мзиликази!
– Рыжий… – Белый сокрушённо покачал головой. – Ох, не зря ты в близком родстве с блондинками! На фиг тебе зулусский стратоплан?
– Сам ты блондин! – огрызнулся Рыжий и возмущённо фыркнул: – На фиг, главное! Объясняю для особо тупых: президентский борт пропустят на «Авалон» свободно, ещё и почётный караул выставят. Дошло?
Белый решил не сдаваться и выставил следующий аргумент:
– Ага! Потвоему, «борт номер один» в лесу стоит? Подходи и залазь?
– В Йоханнесбурге он стоит! И что? Думаешь, я не понимаю, что так просто его не угнать? Так ведь… Но всё равно же, Йоханнесбург – не СанктПетербург! [148]В Питере нам точно ничего не светит…