Гарь
Шрифт:
— Это верно, — кивнула Овечка.
— А я знаю! — вдруг радостно воскликнул здоровяк. — Шем, штурвал!
Его сын за одну секунду оказался у руля, перехватывая управление, а капитан поднырнул под клотик и, открыв сундук, принялся там увлечённо рыться. Нашёл нужную вещь и вернулся за штурвал, ласково потрепав ребёнка по лохматой голове. Держась одной рукой за руль, второй протянул Овечке какую-то круглую жестянку. Взяв подарок, Овечка поняла, что это небольшой компас — медный, с поцарапанным стеклом и геометрическим узором
— Спасибо! — улыбнулась она, пряча подарок за пазуху пальто.
— Не за что, Овечка. В этом мире даже звёзды могут тебя обмануть, но хороший проверенный компас не соврёт никогда! Он указывает на ближайшей Маяк, а если уж окажешься у Маяка — то беды можно не бояться.
Овечка снова достала устройство. Золотая стрелка показывала налево.
— Получается, один из Маяков там? — она указала рукой на море. — А что будет, если встать ровно между двумя Маяками?
— У тебя появится отличный шанс это проверить! — рассмеялся Шем. — О, слышишь, чайки кричат? Совсем близко берег, скажи своим друзьям. Эй, Жем, хватай трос!
Мальчик засуетился, но с должной для юнги выдержкой: вся его спешка была продумана, все детали заранее распланированы, и ни одного лишнего движения он не делал.
Овечка сбежала вниз, наткнулась на Грана. Наклонилась было, чтоб его растолкать, но баш пробормотал:
— Я не сплю.
И медленно сел.
— Если не спишь, то готовься к высадке на землю, сухопутная черепаха! — улыбнулась ему Овечка и убежала дальше.
В каюте, такой тёплой и сухой, Анжей и Вражка читали книги. Брат всё-таки умудрился взять у Бабы Заны какую-то беллетристику!
— Эй, готовимся сойти на берег! — крикнула им Овечка.
Бежать больше было некуда, но ей страшно хотелось хоть что-то сделать, поэтому она пошла помогать Жему. Мальчик отнесся к порыву благосклонно, указывал, что, куда и зачем, и Овечка приходила в полный восторг наблюдая, как сворачиваются паруса и шхуна сбавляет ход.
Вскоре впереди показалась узкая полоска берега, точнее, огни деревни: саму землю в темноте было плохо видно, и её друзья вышли на палубу, щурясь от ветра.
К берегу причалили тихо. Вся деревня спала, лишь одиноко лаяла собака.
— Слушайте, ребятня, — сказал Шем. — Давайте-ка вы оставайтесь сегодня спать в каюте, коль не брезгуете на полу. У вас же спальные мешки есть? Ну так вот ложитесь, а то что вы по темноте будете шастать. Я вот уже собираюсь на боковую, чего и вам советую.
Анна и Анжей переглянулись.
— Благодарю, капитан, — Анж пожал ему руку. — Это крайне любезно с вашей стороны.
— Да какие вопросы!.. Жем, а ну-ка пришвартуй Чайку по-человечески, а то проснёмся в открытом море — я тебе уши надеру, клянусь Мотыльком!
С этими словами капитан ласково погладил мачту кораблика и ушёл вниз, а уже через минуту раздался его могучий храп.
— Он хороший, — сказал брат. — Правда мне не очень нравиться быть “ребятнёй”.
— Думаю,
— Ну, за возможность переночевать под крышей я готов им побыть, — улыбнулся Анж. — Правда я хорошо отдохнул, спать не хочется.
— Мне тоже, совсем, я только разогрелась, а ты пропустил, как я опускаю паруса!
— Ничего, я уверен, что ещё не раз это увижу… А где Вражка и Гран?
— Вон, внизу, у ящиков.
Баш сидел на полу, ведьма на коробке. Рядом горел фонарь, мягко освещая их лица.
Ведьма потирала замёрзшие руки и куталась в шрем.
— Если вы хотите хотите сидеть на палубе и мёрзнуть, то я предлагаю по крайней мере вытащить сюда спальники и чай, — предложила им Овечка.
Вражка кинула на неё взгляд, полный благодарности.
— Это замечательная идея.
Овечка кивнула, потянула за собой брата и, тихонько спустившись в каюту, стараясь не разбудить Шема (что было сложно — он сам кого хочешь разбудит своим храпом), забрала спальники и горелку с чайником. Выдала половину Анжею и вместе они принесли вещи наверх.
Анж немного помучался с горелкой: к печи он привык больше, а тут действовал с осторожностью заклинания змей. Но вскоре вспыхнул голубоватый огонёк и брат, выдохнув, поставил на него чайник.
Овечка заметила за парусом Жема и махнула рукой, приглашая присоединиться к посиделкам. Мальчик подошёл неуверенно.
— А что это вы делаете? — шмыгнул он носом.
— А я не знаю, — ответила Овечка.
— Сегодня же ночь на Красную Метель. Положено гадать, — просветила их Вражка, — я могу всем что-нибудь предсказать. У меня не осталось ни рун, ни карт, но Гран говорит, что можно гадать на чём угодно, я вот на воске хочу попробовать. Только нужна ёмкость с водой.
— По-моему, мы окружены ёмкостью с водой, — заметил Анжей.
— Точно, можно же использовать море! Можно же, да, Гран?
Баш пожал плечами.
— Почему нет.
— Отлично, тогда давайте дождёмся чая и пойдём к морю, — предложила Овечка. — Жем, пойдёшь с нами?
— Отчего нет, пойду!
Они дождались, пока закипит вода и Анжей разольёт чай по кружкам, а затем спустились на берег. Галька хрустела под ногами, море дремало, прохладный солёный ветер трепетал пламя свечи, и Вражка, кутаясь в спальник, прикрывала огонёк ладонью.
Там, где начиналась вода, было темным-темно, даже спутники прикрывались облаками, лишь иногда с любопытством поглядывая вниз.
Стояли друзья странной вереницей, белая пена старалась дотянуться до их сапог, но, терпя поражение, возвращалась назад, дожидаясь новой попытки.
В отличие от остальных, Гран как всегда был без куртки или шрема, но если холода он не чувствовал, то ветер доставлял ему неудобств. Ажей протянул ему собственный спальник.
— Мне всё равно не холодно.