Гарики из Иерусалима. Книга странствий

Губерман Игорь Миронович

* * *

Приму любой полезный я совет и думать о житейской буду выгоде не раньше, чем во мне погаснет свет, душою выключаемый при выходе.

* * *

Пока прогресс везде ретиво меняет мир наш постепенно, подсыпь-ка чуть нам соли в пиво, чтоб заодно осела пена.

* * *

У пьяниц, бражников, кутил, в судьбе которых все размечено, благоприятствие

светил всегда бывает обеспечено.

* * *

Хоть мыслить вовсе не горазд, ответил я на тьму вопросов, поскольку был энтузиаст и наблюдательный фаллософ.

* * *

Наше слово в пространстве не тает, а становится в нем чем угодно, ибо то, что бесплотно витает, в мире этом отнюдь не бесплодно.

* * *

Моей тюремной жизни окаянство нисколько не кляну я, видит Бог; я мучим был отнятием пространства, но времени лишить никто не мог.

* * *

Раздев любую обозримую проблему жизни догола, всегда найдешь непримиримую вражду овала и угла.

* * *

Я спать люблю: за тем пределом, где вне меня везде темно, душа, во сне сливаясь с телом, творит великое кино.

* * *

Поздним утром я вяло встаю, сразу лень изгоняю без жалости, но от этого так устаю, что ложусь, уступая усталости.

* * *

На тьму житейских упущений смотрю и думаю тайком, что я в одном из воплощений был местечковым дураком.

* * *

С годами, что мне удивительно, душа наша к речи небрежной гораздо сильнее чувствительна, чем некогда в юности нежной.

* * *

По многим я хожу местам, таская дел житейских кладь, но я всегда случаюсь там, где начинают наливать.

* * *

Позабыв о душевном копании, с нами каждый отменно здоров, потому что целебно в компании совдыхание винных паров.

* * *

Когда хожу гулять в реальность, где ветер, гам и моросит, вокруг меня моя ментальность никчемным рубищем висит.

* * *

Искусство жизни постигая, ему я отдал столько лет, что стала жизнь совсем другая, а сил учиться больше нет.

* * *

От музыки удачи

и успеха в дальнейшем (через годы, а не дни) родится непредвидимое эхо, которым поверяются они.

* * *

Всегда напоминал мне циферблат, что слишком вызывающе и зря я так живу со временем не в лад: оно идет, а я лежу, куря.

* * *

Мы так во всех полемиках орем, как будто кипяток у нас во рту; настаивать чем тупо на своем, настаивать разумней на спирту.

* * *

Во мне смеркаться стал огонь; сорвав постылую узду, теперь я просто старый конь, пославший на хер борозду.

* * *

Сегодня ощутил я горемычно, как жутко изменяют нас года: в себя уйдя и свет зажгя привычно, увидел, что попал я не туда.

* * *

Ловил я кайф, легко играя ту роль, какая выпадала, за что меня в воротах рая ждет рослый ангел-вышибала.

* * *

Мы скоро только дно бутылки сумеем страстно обнажать, и юные геронтофилки нас перестанут уважать.

* * *

Забавные мысли приходят в кровать с утра после грустного сна: что лучше до срока свечу задувать, чем видеть, как чахнет она.

* * *

Вновь душа среди белого дня заболит, и скажу я бутылке: эту душу сослали в меня, и страдает она в этой ссылке.

* * *

Зачем под сень могильных плит нести мне боль ушедших лет? Собрав мешок моих обид, в него я плюну им вослед.

* * *

Где скрыта душа, постигаешь невольно, а с возрастом только ясней, поскольку душа — это место, где больно от жизни и мыслей о ней.

* * *

Да, птицы, цветы, тишина и дивного запаха травы; но райская жизнь лишена земной незабвенной отравы.

* * *

Когда и где бы мы ни пили, тянусь я с тостом каждый раз, чтобы живыми нас любили, как на поминках любят нас.

Любви все возрасты покорны,

ее порывы — рукотворны

Мы всякой власти бесполезны и не сильны в карьерных трюках, поскольку маршальские жезлы не в рюкзаках у нас, а в брюках.

* * *