Гармония по Дерибасову
Шрифт:
– Ну, а мы-то что взамен?
– послышалось с крючка.
Дерибасов начал выбирать леску:
– Да почти ничего. Тут у нас некстати скончался член кооператива, отвечающий за автоматизацию производства. Линия стала. А производство масштабное. Придется временно перейти на ручной труд... Короче, три смены по шесть человек. Итого восемнадцать крепких ребят. На месяц.
– А компьютер?
– спросил директор.
– Нам же срочно! Ввели информатику, а им даже показать нечего.
– Компьютер за дверью. Но бригада должна выехать завтра утром. Социально-бытовые
– Добро. Сниму с ремонта училища. Завтра утром и везите. Есть на чем? Ладно, транспорт дадим...
Утром работодатель Дерибасов пошел встречаться с рабсилой. К рабсиле был приставлен лысоватый сумрачный мастер, пахнущий «Шипром» и лавровым листом.
– Здорово, гвардейцы!
– сказал Мишель восемнадцати закованным в цепочки подросткам.
– Привет, нэпман, - отозвался правофланговый.
– Ну зачем же ты так, - мягко сказал Мишель, твердо решивший установить с пэтэушниками добрые отношения.
– Какой же я нэпман-то? Я вырос в бедной и многодетной семье... Я сам этих назарьинских куркулей не люблю... И они меня тоже... Я, между прочим, в свое время был первый рокер на селе.
– Че он там тарахтит?
– спросили, приглушив магнитофон, из середины кучки.
– Хочет за рокера, с понтом, проканать.
Кучка заржала, открутила струю музыки до отказа, и та мощно ударила в раковины ушей.
– Ладно, - разозлился Дерибасов, - в автобус!
Никто не шелохнулся.
– А ну, - вдруг заорал мастер, - вперед! В металлический автобус!
Толпа заржала и бросилась занимать лучшие места. То есть ближайшие к двум врубленным на всю железку магнитофонам. Под перекрестным «металлом» Дерибасов и мастер сникли и даже не пытались общаться.
Обратное действие произвели брызги «металла», вылетающие из раскрытых окон, на тосковавшего в поле за околицей Митьку Козла. Он сделал стойку, запеленговал источник и вбежал в пыльный автобусный шлейф, стремясь за своей кометой.
На въезде в село Мишель с беспокойством ощутил, что чего-то не хватает. Не хватало оранжереи Еремихи, а на ее месте еще тлели головешки. Дерибасов почувствовал на горле длинную руку Куцего, забеспокоился и проложил маршрут мимо Дуниного дома. Вернее, мимо своего портика и похожих на гнилой зуб обгорелых руин. В фонтане пестрела дохлая Милка, а почерневшая Евдокия голосила над невинно убиенной коровой:
– Да лучше бы они его порешили, ирода окаянного!
И собравшийся было разделить Дунино горе, Дерибасов передернулся. Он старался не думать, что готовили ему этой ночью и что может быть завтра. Как же кстати теперь полвзвода «телохранителей»!
Во дворе Мишель начал борьбу за авторитет:
– Ша! Выключите маги и смотрите сюда!
Магнитофоны не выключили, но «сюда» посмотрели.
– Да ще ви на мини уставились, как на памятник Дюку Ришелье? Смотрите туда! На пугало!
– А мы на него и смотрим!
– сообщили Мишелю.
– Фильтруй базар, - веско сказал Мишель, довольствуясь минимальным эффектом. Он перевел часы, и чучело подрыгалось под припадочный смех.
Мишель сделал вид, что не замечает
В сенях Мишель продемонстрировал рукомойник с фотоэлементом, льющий воду при приближении рук. Когда все помыли руки и наобрызгивались, Мишель решил отложить прочие технические эффекты на черный день и условным свистом открыл дверь в подвал.
Со свистом и улюлюканьем все скатились вниз. Несколько секунд Дерибасов наслаждался впечатлением. Даже мертвая, техника казалась «космической».
– Видал я подпольные цеха, - сказал парень с красным поленом магнитофона.
– Но это полный отпад!
– Че ты там видал! Ниче ты там не видал! Фуфло ты видал!
– ответил владелец менее изысканного магнитофона.
– Вот у меня кореш в «ящике» пашет, так он такого натырил!.. Тут такого и во сне не натыришь!
Но большинство с ним не согласилось, а, быстро рассредоточившись, стало деловито откручивать все, что отвинчивалось. Фамильный рок настиг Дерибасова. Разве не так же боролся отец его - Венедикт - с оравой Арбатовых? И вся-то разница, что тогда все происходило в тяжелой весовой категории, а тут в «весе мухи», отчего темп был как в немом кино, да еще с лобавшим «хэви металл» тапером. Дерибасов, ощерившись, метался, вырывал из рук, орал: «Положь!», «Не лапай!», матерился и, наконец, схватив за грудки мастера, задохнулся лавро-шипровой аурой:
– Ты!!! Всю жизнь не расплатишься!!!
– Да ладно, - вяло встрепенулся висевший мешком мастер.
– Только с тебя магарыч... Кончай!!!
– вдруг заорал он, перекрывая оба мага: - Перерыв на обед! Все ложьте на место! До того жрать не получите!
– Привинчивайте обратно!
– встрял Дерибасов.
– А ну! Я сказал! Быстро! Ты! Куда суешь железку?! А ну вынай из кармана!!!
– Дерибасов кинулся на ближайшего юркого клептомана. Тот с готовностью протянул что-то никелированное, но в последний момент, коротко тыкнув, перебросил деталь товарищу.
– Витька! Пас!
– азартно заорал кто-то.
Дерибасов поборол соблазн стереть наглую щербатую ухмылку о бетонную стену и метнулся к Витьке.
Витькин пас оказался неточным - железка попала в магнитофон. Все испуганно притихли, и Мишель овладел железкой. Владелец мага прошелся носом вдоль красного полена. Успокоившись, он поднял с пола разводной ключ и метнул в Витькину голову, успевшую увернуться. «Булава» разнесла огромный стеклянный реактор, на излете врезалась в толпу и тут же вылетела из нее, задела кого-то, попала во что-то и повернула обратно.
Оцепеневшему от нелепой гибели уникального реактора Дерибасову казалось, что вместо разводного ключа по подвалу мечется, смутно множась в осколках стекла, ошалелая птица, которую сбивают гайками, молотками и всем, что можно оторвать. Он пытался понять, что делают подростки. Дерутся? Танцуют? Беснуются? Кого-то вогнали мордой в компост, и он, отплевываясь, выл:
– Сволочь! Из дерьма грибы растит! Нам что, месяц это дерьмо из дерьма жрать?! Да это же сортир! Я сортир чистить не нанимался!