Гарри Поттер и Дары Cмерти
Шрифт:
Она молча кивнула.
– Привидение башни Когтеврана?
– Верно.
Тон у неё был не слишком ободряющий.
– Прошу вас… мне нужна ваша помощь. Расскажите мне всё, что знаете об исчезнувшей диадеме.
Её губы искривились в холодной улыбке.
– Боюсь, – сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти, – что ничем не могу вам помочь.
– ПОДОЖДИТЕ!
Гарри не собирался кричать, но не мог больше сдерживать раздражение и панику. Когда Серая Дама остановилась перед ним, он взглянул на часы – было без четверти двенадцать.
– Это очень срочно, –
– Вы не первый школьник, возмечтавший о диадеме, – презрительно откликнулась Серая Дама. – Уже много поколений здешних учеников не дают мне покоя…
– Речь не о том, чтобы получить оценки получше! – закричал на неё Гарри. – Речь о Волан-де-Морте, о том, чтобы его победить. Или вы в этом не заинтересованы?
Она не могла покраснеть, однако её прозрачные щеки слегка помутнели, а голос зазвучал сердито:
– Разумеется, я… как вы посмели предположить…
– Тогда помогите мне.
Вся её самоуверенность исчезла.
– Дело не… не в том… – пробормотало привидение. – Диадема моей матери…
– Вашей матери?
Серая Дама, похоже, сердилась на себя за откровенность.
– При жизни, – сказала она холодно, – я была Еленой Когтевран.
– Вы её дочь? Тогда вы должны знать, что случилось с диадемой!
– Диадема придаёт ума, – ответило привидение, явно пытаясь набраться храбрости. – Не думаю, чтобы она была вам очень полезна в борьбе с волшебником, который называет себя Властелином…
– Я же сказал вам: я не собираюсь её носить! – горячо заговорил Гарри. – Сейчас нет времени для объяснений, но если вам дорог Хогвартс, если вы хотите увидеть, как покончат с Волан-де-Мортом, вы должны сказать мне всё, что знаете об этой диадеме!
Серая Дама замерла в воздухе, глядя на него, и на Гарри нахлынуло чувство безнадёжности. Если бы она что-то знала, то, уж конечно, рассказала бы об этом Флитвику или Дамблдору, которые, надо думать, задавали ей этот вопрос. Он покачал головой и уже готов был уйти, как вдруг она тихо сказала:
– Я украла диадему у матери.
– Вы… что вы сделали?
– Я украла диадему, – шёпотом повторила Елена Когтевран. – Я хотела стать умнее матери, значительнее, чем она. Я сбежала с диадемой.
Гарри не знал и не спрашивал, чем заслужил её доверие. Он просто слушал, а она продолжала:
– Говорят, моя мать отказывалась признать, что диадема исчезла, и уверяла всех, что она по-прежнему у неё. Она скрыла свою потерю и моё страшное предательство даже от остальных основателей Хогвартса. А потом моя мать заболела… смертельно заболела. Хотя я её предала, она очень хотела ещё раз увидеться со мной. Она послала на поиски человека, который долго был в меня влюблен, хотя я отвергала его ухаживания. Мать знала, что он не успокоится, пока не выполнит поручение.
Гарри ждал. Серая Дама глубоко вздохнула и откинула голову.
– Он выследил меня в лесу, где я скрывалась. Когда я отказалась вернуться с ним, он пришёл в ярость.
– Барон? Тот самый?..
– Да, Кровавый Барон, – сказала Серая Дама и слегка раздвинула мантию, показав тёмную рану на своей белой груди. – Когда он увидел, что натворил, его обуяло раскаяние. Он схватил оружие, лишившее меня жизни, и нанёс себе смертельный удар. И сейчас, столько веков спустя, он носит на себе цепи в знак покаяния… И поделом, – добавила она горько.
– А… а диадема?
– Она осталась там, где я её спрятала, заслышав приближение Барона. В дупле старого дерева.
– В дупле старого дерева? – переспросил Гарри. – Какого дерева? Где это было?
– В лесах Албании. В безлюдном месте, где, как я надеялась, мать меня не найдёт.
– В Албании, – повторил Гарри.
За путаницей стал чудесным образом проглядывать смысл. Теперь Гарри понимал, почему она рассказала ему то, что не захотела открыть Дамблдору и Флитвику.
– Вы уже однажды рассказывали эту историю, правда? Другому школьнику?
Она прикрыла глаза и кивнула.
– Я… понятия не имела… он был так… любезен. Казалось, он понимает меня… сочувствует…
«Да, – подумал Гарри, – Том Реддл, конечно, понимал желание Елены Когтевран завладеть сокровищем, на которое у неё не было права».
– Что ж, вы не первая, у кого Реддл выманил принадлежащие им вещи, – пробормотал Гарри. – Он умел быть обаятельным, когда хотел…
Значит, Волан-де-Морту удалось выведать у Серой Дамы, где находится исчезнувшая диадема. И он отправился в этот далёкий лес и забрал сокровище из тайника; наверное, он сделал это сразу по окончании Хогвартса, прежде чем начать работать у «Горбина и Бэркеса».
И не эти ли безлюдные албанские леса стали отличным укрытием, когда спустя немало времени Волан-де-Морту понадобилось место, где он мог бы залечь на дно, никем не тревожимый, на десять долгих лет?
Но диадема, превращённая в драгоценный крестраж, уже не могла оставаться в каком-то дупле… Нет, диадема была тайно возвращена на свою подлинную родину. Наверное, Волан-де-Морт принёс её сюда…
– В ту ночь, когда он явился просить места! – Гарри закончил свою мысль вслух.
– Что вы сказали?
– Он спрятал диадему здесь, в замке, в ту ночь, когда приходил к Дамблдору просить место преподавателя! – сказал Гарри. Произнеся это вслух, он вдруг всё понял. – Видимо, он спрятал диадему, когда поднимался к Дамблдору… или спускался от него! Конечно, попытаться получить место тоже стоило, а ведь мог ещё представиться шанс стащить меч Гриффиндора… Спасибо вам, спасибо!
Гарри оставил призрак парить в воздухе с выражением крайнего недоумения. По дороге обратно в вестибюль он снова взглянул на часы. До полуночи оставалось пять минут, и хотя он знал теперь, что представляет из себя последний крестраж, он понятия не имел, где он может быть…