Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

Роулинг Джоан Кэтлин

Гарри приподнял голову, чтобы посмотреть на Парвати. Выглядела она до крайности оскорбленной, как и еще несколько человек рядом с ней.

— Возможно, Сибилла Трелони и обладает Зрением, сие мне неведомо, — продолжал Флоренцо, и Гарри слышал, как он машет хвостом, проходя туда-сюда между ребятами, — но по большей части она тратит свое время на самодовольную людскую бессмыслицу под названием гадание. А я все-таки призван сюда, чтобы поделиться с вами знанием кентавров, непредвзятым и беспристрастным. Мы наблюдаем в небесах за мощными приливами и отливами зла, за переменами, которые иногда находят там отражение.

Порою десятилетие должно пройти, чтобы подтвердить правоту увиденного нами.

Флоренцо показал на красное светило прямо над Гарри.

— Прошедшие десять лет все указывало на то, что магический мир переживает не более чем краткое затишье между двумя войнами. Марс, призывающий войны, очень ярок, и сулит скорое возобновление битвы. Может быть, кентавры и попробуют предсказать точный срок, сжигая определенные травы и листья и следя за дымом и пламенем…

Такого необычного занятия у Гарри еще не было. Полынь и кенаф и вправду жгли прямо на полу класса, и Флоренцо велел им высматривать в едком дыму всякие силуэты и символы, но ничуть не удивился тому, что никто из учеников не смог увидеть ни одного из указанных им знамений, сказал лишь, что людям не дано преуспеть в этом, ибо кентаврам требуются годы и годы, чтобы обрести знание, а в заключение сообщил, что неразумно излишне полагаться на подобные предсказания, потому что даже кентавры порой толкуют их неверно. Флоренцо не имел ничего общего ни с кем из преподавателей-людей, которые попадались Гарри раньше. Казалось, для него гораздо важнее не передать знания, а внушить ученикам, что никто, в том числе и кентавры, не застрахован от ошибок.

— А поконкретнее нельзя? — проворчал Рон, пока они тушили костер из листьев кенафа. — В смысле, мог бы насчет этой битвы, которая нам светит, чего-нибудь еще добавить.

От звонка за дверью класса все вздрогнули, Гарри совершенно забыл, что сидят они в замке, ему казалось, что они и в самом деле в Лесу. Ученики друг за другом покидали класс с несколько озадаченными лицами.

Гарри с Роном были уже на пороге, когда их окликнул Флоренцо:

— А тебя, Гарри Поттер, я прошу задержаться.

Гарри обернулся. Кентавр сделал шаг ему навстречу. Рон замешкался.

— Ты можешь остаться, — сказал ему Флоренцо, — но, будь любезен, прикрой дверь.

Рон поспешно повиновался.

— Гарри Поттер, вы с Хагридом друзья, не так ли? — поинтересовался кентавр.

— Да, — кивнул Гарри.

— Тогда передай ему от меня предостережение. Его усилия тщетны. Лучше ему будет отступиться.

— Его усилия тщетны? — растерянно повторил Гарри.

— И лучше ему будет отступиться, — кивнул Флоренцо. — Я бы сам предостерег Хагрида, но меня изгнали… теперь с моей стороны появляться в Лесу будет неблагоразумно… У Хагрида довольно неприятностей и без драки кентавров.

— Но… что Хагрид пытается сделать? — нервно осведомился Гарри.

Флоренцо невозмутимо взглянул на него и добавил:

— Хагрид давно заслужил мое уважение за ту заботу, с которой относится ко всем обитателям Леса, а на днях он оказал мне большую услугу. Я не стану выдавать его секрет. Но его следует образумить. Его усилия тщетны. Передай ему это, Гарри Поттер. Удачного вам дня.

* * *

Счастье, наполнявшее Гарри после интервью в

«Экивокере», давно улетучилось. Унылый март уже сменился изменчивым апрелем, а жизнь Гарри словно опять превратилась в одну длинную череду забот и проблем.

Амбридж беспрерывно присутствовала на занятиях по Уходу за магическими существами, поэтому передать Хагриду предостережение от Флоренцо оказалось весьма непросто. В конце концов, Гарри ухитрился притвориться, что забыл свой учебник «Мифические бестии и где их искать», и после занятия вернулся за ним. Когда он воспроизвел слова Флоренцо Хагриду, тот озадаченно уставился на Гарри заплывшими, окруженными синяками глазами. Потом, видимо, взял себя в руки.

— Славный малый этот Флоренцо, — пробурчал он, — да только не знает, что к чему. С усилиями все путем.

— Хагрид, ты что затеял? — серьезно спросил Гарри. — Тебе же нужно быть начеку, Амбридж уже уволила Трелони, а та, между прочим, только первая по списку. Один твой промах, и тебе тоже…

— В жизни есть вещи поважнее работы, — оборвал его Хагрид, хотя руки у него задрожали, и бадья, полная навоза свилей, с грохотом рухнула на пол. — Гарри, не переживай за меня, давай-ка шагай, вот и славно.

Гарри пришлось уйти, оставив Хагрида заниматься уборкой пола от навоза, но пока он брел к замку, за Хагрида страшно переживал.

А СОВы, между тем, все приближались и приближались, и об этом неустанно напоминали преподаватели и Гермиона. От нервного напряжения, кто больше, кто меньше, мучились все пятикурсники, но первой получила от мадам Помфри Глоток Покоя Ханна Аббот, после того, как на Гербологии разрыдалась и заголосила, что слишком глупая, чтобы сдать экзамены, и лучше ей бросить школу.

Если бы не занятия «ДА», Гарри считал бы себя совсем пропащим. Порой ему казалось, что он живет только в те часы, которые проводит в Покоях-на-Потребу: там он без устали работал, но получал огромное удовлетворение и сиял от гордости, глядя, какие успехи делают его соратники по «ДА». К тому же, иногда он предвкушал реакцию Амбридж, когда все члены «ДА» получат на СОВах по Защите от темных искусств «Отлично».

Они, наконец, приступили к долгожданным вызовам Патронусов, но Гарри беспрерывно напоминал всем, что вызывать Патронуса в ярко освещенном зале, когда ничего не угрожает, совсем иное дело, нежели стоя лицом к лицу с такой тварью, как дементор.

— Ну, не будь таким занудой! — громко воскликнула Чо на последнем занятии перед пасхой, следя за тем, как ее Патронус в форме лебедя облетает Покои-на-Потребу. — Они такие милашки!

— Им не милашками нужно быть, им нужно тебя защищать, — терпеливо возразил Гарри. — Нам не помешал бы боггарт или еще что-нибудь в этом роде. Так я научился вызывать Патронуса — когда боггарт притворялся дементором…

— Но это же так страшно! — ужаснулась Лаванда, из кончика палочки которой вылетали клубки серебристого дыма. — А я… никак… не могу… научиться! — рассерженно добавила она.

У Невилла тоже не ладилось. От напряжения он морщил лицо, но из кончика палочки вылетал только жидкий серебристый дымок.

— Тебе нужно думать о чем-нибудь счастливом, — напомнил ему Гарри.

— Я пытаюсь, — несчастным голосом заверил его Невилл; он так пыжился, что его круглое лицо от пота даже блестело.