Гарри Поттер и заклятье смерти
Шрифт:
— Хм, действительно, — потёр подбородок мистер Джестер и на пару минут погрузился в себя. Потом покивал каким-то мыслям и продолжил: — Будем говорить, что родственники. Не особо близкие, но всё же. Скажем, я буду двоюродным внучатым племянником зятя твоего деда… Что-то вроде такого. Рубеус, ты не против такой идеи?
Полувеликан пару секунд недоумённо смотрел на мужчину, но всё же кивнул.
— Ну да, так нас не заподозрят. Только ты это, Томас, поосторожнее с такими словами там, у магов, у многих на эту тему заскоков всяких. И ты, Гарри, тоже. Эти, с заскоками на родственников, шли
— Спасибо, Рубеус, — кивнул мальчик. Да, он понимал. Мир магии отнюдь не был доброй сказкой.
В добрых сказках родителей героев не убивает какой-то придурок, возомнивший себя могучим тёмным магом.
Мальчик помнил разговор с дядей почти годовой давности. Не то чтобы мистер Джестер сам знал много подробностей, у него было только письмо Дамблдора, старые рассказы старших Поттеров да собственный ум, позволяющий строить догадки. Зато тогда стали понятны все дядины науки. Кто знает, что пригодится, когда за тобой охотится величайший тёмный волшебник?
Нынешний может и погиб вскоре после убийства старших Поттеров, но Гарри читал не только добрые сказки, и знал, как зло имеет привычку воскресать. И, разумеется, любой новый негодяй попытается превзойти предшественника, уничтожив его победителя.
— Пэт, останешься в машине, хорошо? Кто знает, с чем мы там столкнёмся, — дядя вторил мыслям мальчика. — Я бы и Гарри оставил, но без него мы даже в банк не попадём.
— Дык и палочки должон он сам выбирать, — добавил Рубеус. — Иначе никак, любой волшебник вам скажет.
— Я сам как-нибудь справлюсь, — продолжил мистер Джестер, кивнув смотрителю Хогвартса, — ты же меня знаешь.
— Ладно, ладно, — проворчала тётя Пэт.
Гарри чувствовал идущее от неё раздражение, но от дороги миссис Джестер не отвлекалась. Она всегда ездила крайне аккуратно. Насколько понимал мальчик — из-за его дедушки с бабушкой, Эвансов, которые погибли в автокатастрофе.
Понимал Гарри и тётино раздражение — ну или думал, что понимал. Дядя откровенно лукавил — было бы там так опасно, как он сейчас рассказывал, мистер Джестер точно нашёл способ даже не заходить в Косой Переулок, не то что кого-то пускать. Другое дело, что тётя Пэт не переносила магический мир, — пусть это не затрагивало самого Гарри, — и дядя прекрасно знал об этом. Слишком много было воспоминаний о Лили Эванс связано с волшебством, и не самых приятных.
Тётя рассказывала ему о матери, когда посчитала мальчика достаточно взрослым. Лили не была образцом благодетели, скорее уж избалованной девчонкой, в которой не чаяли души родители. И выход замуж за золотого мальчика Поттера отнюдь не сделало её лучше. Свадьба самой Петунье обернулась бы катастрофой, не будь дядя, ну… дядей.
Не то чтобы это мешало Гарри любить родителей и скучать по ним, конечно. Это были его папа и мама, в конце концов.
— Приехали, — сказала тётя Пэт, отвлекая мальчика от мыслей. — Я вон в том кафе посижу, пока вы ходите.
Всё прошло без сучка, без задоринки. Бармен вскользь поздоровался с Рубеусом, без особого интереса глянул на Гарри с дядей. Косой Переулок был волшебным, банк впечатлял, гоблины вызывали любопытство,
Когда всё пошло не так?
— Авада Кедавра!
Глава 4. Авада Кедавра
Хотел бы Гарри сказать, что он увидел напавшего первым, подобно любым книжным главным героям. Им полагалось быть самыми наблюдательными и замечать всё, что упускают глупые взрослые. Конечно, до кучи к бытию самыми смелыми, самыми сильными и прочими самыми-самыми.
Гарри считал, что он уже был достаточно взрослым для такого, не то чтобы его кто-то спрашивал.
А ещё мальчик справедливо винил поездку на тележке. Та захватывала дух в самом ужасном смысле. Гоблины точно ненавидели всех волшебников в целом и самого Поттера лично. Гарри не знал, за что конкретно, но был в этом уверен — носатые карлики сделали свои проклятые тележки специально, чтобы маги сходили с ума уже ко второй поездке.
Рельсы над пустотой, резкие повороты, внезапные рыки драконов с разных сторон — или это был один и тот же ящер? И мальчик был уверен, что видел отсвет магмы пару раз и точно слышал потоки воды. И вроде бы, однажды они ехали по потолку, а потом тележка вовсе упала, перевернувшись в воздухе. Или ему показалось?
В общем, любой получит акрофобию — или как там называется боязнь высоты? А во второй раз на таких аттракционах и вовсе сойдёт с ума. Что уж говорить о тех бедолагах, что такую фобию уже имели? Как Гарри, например. Они, фобии, знаете ли, появляются после падения с двухсот метров.
Это был один из дней, когда Гарри тренировался в телепортации — уже после того, как пострадали волосы и одежда. Простое закрепление, перемещение через пустой парк. Мальчик уже уверился, что отлично освоил эту магию, но на секунду потерял концентрацию — и вот двести метров сменили направление.
Оказавшись на огромной высоте, Поттер сперва растерялся. А когда пришёл в себя, земля уже стремительно приближалась, и сосредоточится для новой телепортации никак не получалось. Мальчик пытался сделать хоть что-то, даже махал руками в дурацкой попытке полететь, не то чтобы это сколько-то помогло.
Время будто растянулось, Гарри успел подумать десятки вещей — и извинится перед дядей с тётей, и сказать им, что любит их, и ужаснутся будущему состоянию своего тела. Даже посмеяться, представив лицо возродившегося ужасного тёмного волшебника, который узнает о столь нелепой смерти своего убийцы.
Гарри вскинул руки в глупой попытке защитить голову. Ветер в ушах, земля всё ближе, и вот удар…
Он расцарапал локти.
Он упал с двухсот метров, и расцарапал локти.
Чёрт побери, он просто расцарапал локти!
Даже штаны остались сухими, чему Гарри сам удивился.
Мальчик не знал, сколько времени просто лежал в той же позе, как упал, а сколько — катался по всему парку, давясь чем-то средним между смехом и слезами. И, чёрт возьми, у него был повод! Наверное, так себя ощущает приговорённый к смерти и уже посаженный на электрический стул, когда его вдруг освобождают и говорят: ошиблись мол, бывает.