Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– … строго-настрого вам запретил, - подхватил Гарри.
– Да, Гермиона мне сказала.
Теплое сияние, вспыхнувшее в нем при виде двух лучших друзей, погасло, и в живот хлынуло изнутри что-то ледяное. Целый месяц протосковав по Рону и Гермионе, он теперь вдруг почувствовал, что не прочь остаться один.
Возникло напряженное молчание. Гарри машинально поглаживал Буклю, не глядя на товарищей.
– Он считал, что так будет лучше, - произнесла Гермиона упавшим голосом.
– Дамблдор.
– Ясно, - сказал
– Он, наверно, думал, что у маглов тебе будет не так опасно… - начал Рон.
– Да?
– поднял брови Гарри.
– На кого-нибудь из вас этим летом нападали дементоры?
– Нет, но… он же поручил людям из Ордена Феникса за тобой смотреть…
Гарри словно ухнул куда-то вниз - как будто спускался по лестнице и пропустил ступеньку. Выходит, все знали, что за ним следят. Все, кроме него…
– Плоховато что-то они смотрели.
– Гарри изо всех сил старался говорить ровным голосом.
– Так смотрели, что пришлось самому выкручиваться.
– Он страшно рассердился, - сказала Гермиона чуть ли не с благоговейным ужасом.
– Дамблдор. Мы его видели, когда он узнал, что Наземникус самовольно ушел с дежурства. Он рвал и метал.
– А я рад, что Наземникус ушел, - произнес Гарри холодно.
– Иначе я не совершил бы волшебства и Дамблдор, чего доброго, оставил бы меня на Тисовой улице на все лето.
– А тебя… тебя не беспокоит разбирательство в Министерстве магии?
– тихо спросила Гермиона.
– Нет, - с вызовом солгал Гарри. Он отошел от них с блаженствующей Буклей на плече и стал оглядываться, но сырая и мрачная комната не доставила ему особой радости. Голые стены с отстающими обоями украшал только пустой холст в нарядной раме, и, когда Гарри проходил мимо, ему послышался чей-то тихий смешок.
– Зачем все-таки Дамблдору было скрывать от меня, что происходит?
– спросил Гарри, по-прежнему стараясь придать голосу непринужденность.
– Вы… м-м… не догадались задать ему этот вопрос?
Рон и Гермиона переглянулись. Он поднял на них глаза как раз вовремя, чтобы это заметить. Значит, он повел себя именно так, как они опасались. Этот вывод не улучшил его настроения.
– Мы сказали Дамблдору, что обо всем хотим тебе сообщить, - заверил его Рон.
– Сказали, Гарри, не сомневайся. Но он сейчас страшно занят, мы, как сюда приехали, видели его только два раза, и у него очень мало времени. В общем, он заставил нас пообещать, что мы ничего важного тебе писать не будем. Сказал, сову могут перехватить.
– Если бы он хотел, он все равно мог бы держать меня в курсе, - сухо возразил Гарри.
– Вы прекрасно знаете, что можно посылать сообщения без всяких сов.
Гермиона посмотрела на Рона:
– Я тоже об этом подумала. Но он решил, что ты ничего не должен знать.
–
– предположил Гарри, глядя на их лица.
– Слушай, не будь идиотом, - сказал Рон с расстроенным и смущенным видом.
– Или что я не могу о себе позаботиться.
– Разумеется, он ничего такого не думает!
– с волнением воскликнула Гермиона.
– Ну, и почему же тогда вы участвуете во всем, что тут делается, а я торчу у Дурслей?
– спросил Гарри. Слова спешили, толкали друг друга, голос делался все громче и громче.
– Почему вам позволено все знать, а мне нет?
– Нам тоже нет!
– перебил его Рон.
– Мама не пускает нас на собрания, говорит, малы еще…
Тут Гарри, не помня себя, закричал:
– Надо же, вас не пускали на собрания! Бедненькие! Но вы же были здесь, так или нет? Вы были вместе, а я целый месяц торчал у Дурслей! Я больше совершил, чем вы оба, и Дамблдор это знает! Кто защитил философский камень? Кто одолел Реддла? Кто спас вас обоих от дементоров?..
Все горькое и негодующее, что Гарри передумал за месяц, хлынуло из него потоком. Ощущение бессилия из-за отсутствия новостей, боль из-за того, что друзья вместе, а он отдельно, ярость, которую он испытал, узнав, что за ним следили без его ведома… Вес ЭТИ чувства, которых он отчасти СТЫДИЛСЯ, вырвались наконец наружу. Испугавшись крика, Букля слетела с его плеча и опять села на шкаф. Сычик, тревожно вереща, еще быстрей принялся кружить у них над головами.
– Кого в том году испытывали драконами, сфинксами и прочей нечистью? Кто увидел, как он возродился? Кто должен был от него спасаться? Я!
Ошеломленный Рон стоял с разинутым ртом и не знал, что сказать. Гермиона, казалось, вот-вот разревется.
– Но зачем, спрашивается, мне знать, что происходит? Зачем вам беспокоиться насчет того, чтобы я был в курсе дела?
– Гарри, мы хотели тебе сообщить, мы действительно хотели… - начала Гермиона.
– Хотели, да не слишком! Иначе послали бы мне сову! Дамблдор, видите ли, заставил их пообещать…
– Он правда заставил…
– Целый месяц я сидел как идиот на Тисовой улице, целый месяц таскал из мусорных баков газеты, надеялся хоть что-нибудь узнать…
– Мы хотели…
– Я думаю, вы от души надо мной посмеялись в этом уютном гнездышке…
– Да нет же, честно…
– Гарри, нам действительно очень-очень жаль!
– в отчаянии воскликнула Гермиона. В глазах у нее блестели слезы.
– Гарри, ты абсолютно прав! Я на твоем месте тоже была бы в бешенстве!
Гарри, все еще часто дыша, уставился на нее, потом опять отвернулся и начал ходить взад-вперед по комнате. Букля угрюмо ухнула со своего шкафа. Наступила долгая пауза, когда раздавался лишь тоскливый скрип половиц под подошвами Гарри.