Гать. Задержание

Афанасьев Александр Николаевич

— Познакомься, Геннадий Михайлович, это наш новый сотрудник старший лейтенант Кудряшов… Хотя ты заочно с ним знаком, по-моему. — И Росляков улыбнулся, вспоминая недавний разговор.

Андрей с любопытством уставился на Петрова, о котором много рассказывал Игорь.

У Петрова было худощавое, интеллигентное лицо с выразительными и внимательными серыми глазами.

— Рад, — рукопожатие крепкое, энергичное, — рад, что будем вместе служить.

— Небось рад до смерти, что курсы всего три месяца были, — добродушно бросил Росляков, который был рад этому не меньше Петрова. — Мы уж без тебя затосковали, Михалыч… Да и из парткома обзвонились: куда, говорят, Петрова задевал?

Кудряшов, слушая этот шутливый разговор, понял, что этих людей связывает

нечто большее, чем совместная работа: что-то очень теплое и уважительное сквозило в их взглядах и в настрое этой встречи.

— А ты вроде, Владимир Иванович, ни при чем! Сам меня на курсы переподготовки посылал, сам рекомендовал… А тут ни при чем. Шалишь, брат.

— Ладно, ладно… Как настроение?

— Боевое, товарищ полковник.

— Вот и отлично. Ты уж нам, Геннадий Михайлович, помоги с Андреем…

— Куда мне деваться: полковник просит! — подмигнул Петров Андрею. — Могу прямо с ходу помочь — привез небезынтересные документы по нашей области… — Петров раскрыл папку. — Это директивы и приказы имперского управления безопасности по организации разведывательнодиверсионных школ на оккупированной территории. Эти документы были захвачены белорусскими партизанами и чекистами во время разгрома и уничтожения разведывательнодиверсионной школы Н-125, передислоцировавшейся из-под Ворожеек в Белоруссию.

Андрей переступил с ноги на ногу.

— Да ты садись, Андрей Петрович, в ногах правды нет.

— Вот, Владимир Иванович, — Петров взял один из документов: — «…Приказываю организовать разведывательнодиверсионную школу для подготовки агентуры из числа военнопленных и лиц, пострадавших от советской власти, лишенных прав, раскулаченных, преданных фюреру и рейху. Особое внимание обратить на тех лиц, родственники которых были репрессированы. Легенды курсантов должны подбираться на основе их индивидуальных качеств и интеллекта. Школа должна быть размещена так, чтобы ни у курсантов, ни у преподавательского состава не было контакта с местным населением. Использовать на подсобных работах в школе и на ее территории разрешается только солдат охраны и самих курсантов. Преподаватели подбираются только из кадров гестапо с опытом разведывательно-диверсионной работы в тылу противника… Подготовленные агенты формируются в группы разведчиков и диверсантов для выполнения заданий в тылу противника, снабжаются по легенде и экипируются соответственно в форму солдат и офицеров Красной Армии или гражданских лиц. Службе безопасности выявлять изменников фюреру и колеблющихся и проводить экзекуции по их уничтожению…» Ну как, Андрей Петрович?

— Хотел бы я посмотреть на этих «преданных фюреру».

— Даст бог — посмотришь: пробы ставить негде! Петров не спеша перевернул несколько страниц.

— А вот это поинтересней.

«Герр штандартенфюрер СС…

Довожу до вашего сведения, что при проведении контрольных мероприятий службой безопасности школы в одной из групп, предназначенных для заброски в тыл противника, выявлено три курсанта, готовивших побег. В соответствии с инструкцией служба провела с ними игру. После ареста группа была расстреляна. Однако через два дня установлено следующее: из общей могилы исчезло тело курсанта по кличке Лось. Прочесывание местности результатов не дало, так как после акции целый день шел сильный дождь, уничтоживший следы. Обыски в деревне Ворожейки результатов также не принесли. Докладываю на ваше решение.

Начальник школы Н-125 штурмбаинфюрер Адольф Готт».

— Я чувствовал, что в школе что-то произошло… — горячо начал Андрей, но, встретив добродушный взгляд полковника, смутился.

Росляков кивнул.

«Герр штандартенфюрер СС…

Сообщаю вам, что в районе дислокации школы неоднократно замечалась работа коротковолновой радиостанции русских. Судя по почерку радиста, можно предположить, что работает первоклассный специалист. Выходит на связь крайне редко, но все же нами установлена периодичность его работы.

Пеленгаторная служба установить точное место его нахождения не смогла. Прочесывание близлежащих лесов крайне затруднено из-за непроходимых болот. В связи с тем, что в районе школы не было активных действий партизан или парашютистов, предполагаю, что в районе Радоницких болот находится разведгруппа русских, которая ведет активное наблюдение за школой. В связи с этим полагал бы: установить вокруг школы дополнительное кольцо постов полицейских из Радоницкой комендатуры. Провести в Гераньках и Ворожейках ночные обыски с целью выявления лиц, сотрудничающих со скрывающейся группой русских.

Штурмбаннфюрер СС Готт»

«Герр штандартенфюрер СС…

На Ваш запрос сообщаю, что тело курсанта Лося обнаружить не удалось. Полагаю, что он был обнаружен группой, скрывающейся на Радоницких болотах. С целью обезопасить школу от расшифровки полагаю провести следующие мероприятия: 1. Немедленно начать ранее Вам доложенную операцию «Лесник». 2. В случае положительного исхода начать немедленную операцию по захвату группы русских или ее ликвидации. Прошу Вашего разрешения.

Штурмбаннфюрер СС Готт»

«Герр штандартенфюрер СС…

Операция «Лесник» развивается по намеченному плану. Согласно Вашего указания после фотографирования архивы и личные дела курсантов и заброшенной агентуры уничтожены. Фотопленки направлены в Ваш адрес. Личный состав школы после проведения операции по захвату разведгруппы русских передислоцируется, как оговорено, в пункт «Д».

Штурмбаннфюрер СС Готт»

«Герр штандартенфюрер СС…

Операция «Лесник» закончена. В связи с создавшейся обстановкой прошу разрешения на немедленную ликвидацию разведгруппы русских силами гарнизона полевой жандармерии ГФП-650 и полка пехоты, дислоцирующегося в поселке Гераньки. Вывод агента Лесник предполагаю провести в момент боя, что обеспечит ему легенду и даст возможность использовать ого в дальнейшем.

Штурмбаннфюрер СС Готт»

Андрей почему-то вдруг подумал, что какой-нибудь год назад он даже и представить себя в роли контрразведчика не мог. Он невольно усмехнулся и, сдерживая улыбку, наклонил голову и еще раз пробежал глазами документы.

— Мне кажется, что картина начинает проясняться, — раздался глуховатый голос Рослякова, — как думаешь, Андрей Петрович?

— Да как-то сразу… — замялся Андрей, оторванный от своих мыслей, — не соображу… Только думаю, что не Лося ли Дорохов спас? По-моему, его.

— По-моему, тоже. — Полковник подошел к окну и из-за занавески достал большой термос. Разлил горячий кофе по стаканам и под укоризненным взглядом Петрова виновато развел руками. — Не могу без него, проклятого… Ну, фантазируй, боец, фантазируй.

— Так как Смолягин ничего не сообщил в Центр о личном составе школы, думаю, что Лось или был убит Лесником, внедрившимся в отряд, или умер от ран.

Кудряшов растерянно замолчал — иссякла фантазия.

Может быть… Мне думается, Владимир Иванович, что надо искать Лесника. Кто он, что он…

— Лося тоже… Эту версию отбрасывать нельзя. Кстати, посмотри, Андрей, по архивам контрразведки СМЕРШ этого фронта, нет ли где упоминания о захвате заброшенных групп из этой школы.

— Слушаюсь, — Андрей встал. — Разрешите идти?

— Дерзай, боец.

Росляков и Петров молча пили кофе.

— Ну как, Владимир Иванович, старший опер? — невинно спросил Петров.

— Толк будет… — Росляков сполоснул стакан и спрятал термос за штору. — Пишет, чертяка, здорово. Посмотри его отчеты, залюбуешься. Психологию людей понимает…

— Да я и смотрю, — в тон вставил Петров, — что ты вроде как воспитателем его стал.

— Не воспитателем, — Росляков добродушно погрозил ему пальцем, — а наставником.

— Ты, Андрюша? — Петр Никитович повернул лицо к двери.