Гайдзин

Клавелл Джеймс

— Я тоже скажу доброй ночи, тайпэн, — сказал он. Малкольм очнулся от своих раздумий.

— О... погоди минутку. — Он улыбнулся Анжелике. — Извини, ангел мой, мне нужно поговорить с Джейми кое о каких вещах, ты не возражаешь?

— Разумеется нет. Доброй ночи, Джейми. — Она наклонилась и тепло поцеловала Струана. — Доброй ночи, Малкольм, спи хорошо.

— Доброй ночи, дорогая, нам нужно выехать пораньше.

— Да... но, Малкольм, пожалуйста, могу я спросить, из-за чего поднялся весь этот крик? Я не поняла, ты не мог бы объяснить?

— Это была зависть. Ничего

больше.

— О! Конечно, каким сильным ты был и каким современным! Как правильно ты решил насчет ружей и опиума... о-ля-ля, ch'eri, и мудро. Спасибо. Конечно. — Она опять поцеловала его. — Когда мы отправляемся завтра утром? Я сгораю от нетерпения, эта поездка будет таким change superbe [36] .

— Сразу, как рассветет. Я позабочусь, чтобы тебя разбудили заранее, но... но не удивляйся, если... если наши планы поменяются — Марлоу сказал, что погода может испортиться.

36

Великолепным развлечением (фр.).

— Но он поклялся, что ветер упадет и это будет замечательный день для морской прогулки.

— Я сказал «может испортиться», Эйнджел. — Он обнял её. — Если не завтра, то в первый же подходящий день. Он обещал.

— Я так надеюсь, что мы поедем завтра. Je t'aime, ch'eri. — Je t'aime.

Когда она ушла, тишина в комнате сгустилась. Чен снова заглянул к ним, приоткрыв дверь.

— Закрой эту чертову дверь, — крикнул Малкольм, — и чтобы я тебя больше не видел! — Дверь мгновенно захлопнулась. Джейми открыл было рот, но Малкольм поднял руку. — Не говори ничего о кораблях, пушках или опиуме. Пожалуйста.

— Очень хорошо.

— Присядь, Джейми. — Малкольм продумал все обходные пути вокруг адмирала и приготовил план действий для каждого из различных вариантов: если адмирал решит, что они могут отправиться в море с его благословения, или если они отправятся, но Марлоу будет запрещено совершать церемонию, или если поездка будет отложена на будущее. Сейчас он на время отложил контрмеры в сторону. — Позаботься, пожалуйста, чтобы наш паровой катер подошел к «Жемчужине» перед рассветом с указаниями боцману выяснить у Марлоу, состоится наша поездка или нет. Какой бы ответ ни был получен, скажи боцману, чтобы доставил его мне сюда. Хорошо?

— Разумеется.

— Я написал письмо Норберту и передал его Горнту сегодня вечером, так что это дело сделано. Я ничего не забыл?

— Относительно среды?

— Да.

— По-моему, нет. Время и место тебе известны, пистолеты стандартные, врачей не будет, так как было решено, что ни на Бебкотта, ни на Хоуга положиться нельзя. Эти письма — твоя единственная защита. Других свидетелей, кроме меня и Горнта, не будет.

— Хорошо. Ты готов отбыть с «Гарцующим Облаком»?

— Завтра я отошлю на борт чемодан вместе с нашей почтой, никто не должен ничего заподозрить. А как быть с твоими сундуками?

— Я беру только один. Незаметно доставь его завтра на корабль. Если

кто-нибудь начнет задавать вопросы, скажи, что я отсылаю вперед кое-что из одежды, планируя переезд в Гонконг до Рождества.

— Упаковывать его будет Чен?

— Придется ему. Я возьму с него клятву держать язык за зубами, но это будет касаться только нашего общества, а не китайцев. Мне придется взять его с собой. А Ток — тоже проблема, но она может остаться здесь в ожидании нашего настоящего переезда. Мне придется посвятить в нашу тайну А Со. Она отправится с нами в Гонконг.

— Анжелика?

— Ей ничего говорить не нужно. Если мы попадем на «Жемчужину», А Со сможет уложить её одежду ещё в один сундук и отправить его на корабль с тем же объяснением — для большей безопасности нужно будет подождать, когда стемнеет. Годится?

— Да.

— В среду утром мы, ты и я, незаметно выскользнем через заднее крыльцо, как и было решено. Чуть позже Чен, А Со и Анжелика, хорошенько закутавшись в плащи, пройдут через улицу на нашу пристань, где ты оставишь паровой катер, который доставит их на клипер...

— Извини, что прерываю, но если это окончательный план, то лучше воспользоваться катером на веслах, шуму меньше. На всякий случай паровой катер должен ждать нас у причала в Пьяном Городе.

— Так действительно лучше, Джейми. Спасибо. Значит, катер на веслах. После того как я разберусь с Норбертом, мы немедленно отправляемся на корабль. Завтра скажи Варгашу, чтобы он договорился о встрече с нашими японскими поставщиками шелка на следующую пятницу, пусть все выглядит так, будто у нас очень загруженное расписание на остаток этой недели и на всю следующую, хорошо?

— Что-нибудь ещё, Джейми?

— Могу я предложить кое-что?

— Конечно.

— После завтрашней поездки на «Жемчужине»... — Макфей нерешительно помолчал. — Ты говорил, что, возможно, планы поменяются... из-за погоды. Прогноз ведь как будто хороший, нет?

— Да. Это на тот случай, если Марлоу придется остаться в порту, — беззаботно ответил Малкольм. — Со всей этой подготовкой к бомбардировке Эдо или с угрозой бомбардировки невозможно загадывать, что взбредет в голову Кеттереру или сэру Уильяму. Так что у тебя за предложение, Джейми?

— Вообще-то их несколько. После того как вы завтра вернетесь — Марлоу сказал, что это будет ещё до захода солнца, почему бы тебе и Анжелике на отправиться поужинать вместе с капитаном Стронгбоу на «Гарцующем Облаке», даже заночевать там?! На рассвете ты и я могли бы вернуться на берег...

— Этот план гораздо лучше, — тут же согласился Малкольм, мигом оценив его преимущества и радостно просияв, — гораздо лучше. Тогда Анжелика окажется уже на борту, как и её багаж, поэтому нам не нужно будет беспокоиться за неё, а после Норберта мы сразу вернемся назад. Отлично придумано, Джейми. Наши вещи можно отослать на борт с Ченом и А Со, они тоже с полным основанием могли бы остаться ночевать на корабле, никто не должен ничего заподозрить. — Его улыбка была чистой и искренней. — Ты очень умен, если подумал об этом, очень умен, почему я и не хочу, чтобы ты покидал компанию.