Газлайтер. Том 22
Шрифт:
«Как он вообще мою сестру воспитывал?» — думаю я про себя, не сдерживая лёгкой усмешки, и подхожу ближе.
Забираю Олежека с лёгкой улыбкой и спокойно говорю:
— Вот видишь, а ты переживал.
— Наконец-то! — выдыхает Фирсов так, будто избавляется от бомбы замедленного действия.
Шельма обольстительно улыбается, проводя рукой по своим золотистым волосам, которые мягкими волнами ложатся на плечи.
— А ты, милый, стал сильнее, — мурлычет она с лёгкой усмешкой. — Уже пользуешься частичным Расширением сознания
Я пожимаю плечами, делая вид, что это пустяк.
— Да так, ничего особенного, — отвечаю буднично, скрывая, что мог бы провернуть и полное Расширение, если бы захотел. Зачем пугать зрителей? И давать о себе больше информации?
Шельма фыркает и усмехается, в её голосе слышится кокетство.
— Ну да, ну да, конечно! — Она приподнимает бровь, смотря на меня с лёгкой иронией.
Я ухмыляюсь в ответ, решая завершить эту небольшую сцену.
— Ладно, Демонесса, пока, — говорю с полуулыбкой.
Шельма тут же делает обиженный вид, скрещивает руки на груди, а её пышные волосы слегка подрагивают, подчёркивая драматизм момента.
— Что, уже? — произносит она с преувеличенной грустью. — Ну ладно… До скорой встречи, милый. Зови ещё.
Я мысленно отзываю её обратно в Жартсерк. Её образ начинает расплываться, словно растворяясь в воздухе. Лёгкое дрожание окружает меня, пока её присутствие окончательно не исчезает. На мгновение всё вокруг затихает, будто затухли последние шёпоты.
Фирсов, хмурясь, бросает взгляд в мою сторону:
— Что дальше, Филинов? Возвращаемся? Блокировка исчезла.
— Не торопись, учитель, — отзываюсь я, складывая руки на груди. — Демон ведь сюда не сам пришёл. Кто-то его натравил на Олежека.
Фирсов хмыкает, его взгляд становится задумчивым:
— Хм, да, скорее всего, Филинов. Ты на кого-то думаешь?
Я бросаю взгляд в сторону улепётывающих в белом тумане головастиков, которые ещё чувствую через сканирование. Маленькие твари, торопясь скрыться, оставляют за собой слабые энергетические следы.
— У меня есть парочка претендентов, — отвечаю я с ленивой усмешкой, прищурившись. — Но вместо того, чтобы гадать, лучше допросим свидетелей.
Глава 6
Головастики, которых Бельзовула наплодил перед смертью, пусть и неразумные, но всё же носят в себе отголоски его мыслей. Именно поэтому мы с Фирсовым потратили некоторое время на их погоню, сопровождаемую звонким смехом и радостным «агу-агу» Олежека. Эти твари, еще минуту назад казавшиеся достаточно дерзкими, разом потеряли всю свою храбрость после кончины хозяина, едва мы начали на них охоту, и рванули кто куда.
Но одного из них нам всё же удалось схватить. Я связал его псионической сеткой, словно паук добычу, и пришлось погрузиться в его примитивное сознание, выискивая хоть что-то полезное.
— Филинов, ты, конечно, уникальный
— Умеют или нет, это вопрос спорный, — усмехаюсь я, продолжая копаться в голове твари. — Но Бельзовул, когда создавал этих головастиков, явно передал им часть своих мыслей. А они не обладают стойкостью Высшего Демона. Если копнуть достаточно глубоко, что-нибудь да всплывёт.
И всплыло. Поначалу — хаос и бессмысленные образы, но через мгновение всё обрело четкость. Передо мной промелькнули фигуры в рясах. Монахи. Всё стало на свои места: опять эти фанатичные ублюдки, гомункулы. Вот только их планы с каждым разом становятся всё изощреннее. Они явно учатся на ошибках и стремятся выйти на новый уровень.
— Ну понятно, — мрачно подытоживаю я, высвобождая голову тварюги из ментального захвата, а затем псионическим выбросом стирая ее с Астрала. — Опять эти монахи. Надо их прижать как следует, пока не шагнули на новую ступень интеллекта.
Фирсов хмыкает, бросив взгляд на улыбающегося Олежека.
— Ладно, Филинов. Пойдем прижимать, но в другой раз. Сейчас я сильно устал гулять по Астралу.
Я приподнимаю бровь. Фирсов признаёт, что устал? Что-то он совсем не в форме. Лицо осунувшееся, взгляд тяжелый. Значит, пора сворачиваться, пока не пришлось откачивать старого ликвидатора. Не хватало ещё, чтобы он свалился здесь, в Астрале.
Делаем переход. Следующее, что я осознаю — мы с Фирсовым уже сидим на кушетке в детской комнате, словно ничего и не было. Всё вокруг выглядит до боли привычным: мягкие пастельные тона, игрушки в углу, лёгкий аромат детского крема. Только негромкое гуканье доносится из кроватки, нарушая тишину.
Фирсов осматривается, потирает виски и морщится, будто воздух в комнате ему не по вкусу. Его взгляд цепляется за пространство, где ещё мгновение назад струился белый смог Астрала, теперь уже растворившийся.
— Филинов, — с раздражением бросает он, исподлобья оценивающе глядя на меня, — а Карман ты убирать не собираешься?
Я смотрю на него с лёгким интересом. Видно, что ликвидатору здесь явно некомфортно. Его движения чуть замедленны, а мимика выдает слабость, которую он упорно пытается скрыть. Карман ощутимо вытягивает из него силы, и это буквально написано на его лице.
Мелькает мысль — поделиться с Фирсовым энергией, чуть-чуть подкинуть, чтобы он пришёл в себя. Это легко: достаточно одного касания, и его усталость исчезнет. Но нет, слишком рискованно. Моя манипуляция энергией — тайна рода, тщательно оберегаемая годами. Жора и его способности засекречены, жабун — мой самый козырный легионер, и даже Фирсову не стоит нем знать. Он переживёт. Немного помучается, а потом выпьет коктейли Лакомки и станет как новенький.
Я сохраняю спокойствие и говорю так, будто речь идёт о прогнозе погоды: