Газлайтер. Том 26
Шрифт:
Фирсов хмурится. Взгляд настороженный:
— Что делать собираешься?
— Думаю, тебе пора надеть кольцо из мидасия, учитель, — достаю из внутреннего кармана очередной вассальный перстень, что мне передал Гумалин. — В пылу боя мне нужно будет контролировать твои позиции. Ради безопасности всего отряда.
Фирсов прищуривается:
— Это то самое кольцо, которое ты используешь для связи со своими жёнами?
— Это конкретно — с вассалами, — замечаю.
— Ну, извини, Филинов, — качает головой старик. — Твоим вассалом я не
— Понимаю, — киваю. — Но тогда мне нужен связной среди вас. Кто-то, кто сможет координироваться через мысленный канал. Это может спасти жизни.
— Я наёмница на зарплате, — грустно бросает Веер. — У меня контракт с Охранкой. Пока не истечёт, не могу входить ни в чьё вассалитетное поле. А жаль, дорогой, — вздыхает она.
— Я надену, Филинов, — вдруг подаёт скрипучий голос Мерзлотник.
Я поворачиваюсь к Грандмастеру льда:
— Вы уверены, Семён Глебович? Мы ведь с вами оба графы одного сословия.
— А ты мою внучку спас, — говорит он просто. — Этого достаточно, чтобы я тебе служил. Да и ты к тому же прибедняешься. Ты ведь целый конунг, а это не в тапки морозить.
— Значит, с вашими детьми проблем не будет? Они не возмутятся вашим решением?
— Пусто только попробуют спорить с главой клана Опчикарских! — сверкают льдом глаза старика-Грандмастера.
Ох, а точно — ко мне же присоединится целый клан. И правда, масштабное приобретение.
— Вы приняты, — отвечаю.
— Блин, я тоже хотел! — вскакивает Шаровой, чуть не опрокинув кружку. — Мерзлотник, поимей совесть! Он мне ноги восстановил, между прочим!
— Колец больше нет, Константин Захарович, — улыбаюсь. — В следующий раз.
Шаровой бухает обратно на лавку с притворной обидой:
— Вот так всегда! Вроде я самый быстрый, а не успел!
Передаю перстень Мерзлотнику, и он надевает. Больше его щиты для меня не преграда. Контроль установлен. Теперь, если всё пойдёт наперекосяк — у меня будет как минимум одна прямая линия в гуще боя.
— Формальности потом уладим, — замечаю я. — По прибытию в Москву;
Ну что ж, а теперь пора пообщаться с Семибоярщиной и узнать, что за ловушку мне подготовил Паскевич.
Глава 8
До сруба, где должно было пройти совещание, я не успеваю дойти — звонит Красный Влад.
— Данила, линкор «Неудержимый» займёт позицию у западного берега, — сообщает он без прелюдий. — В случае, если твоим войскам потребуется отступление, капитан Ушаков прикроет.
Так-так. Вот это уже интересно. Я, на секундочку, не просил никакой морской поддержки. Ни намёков, ни просьб. Операция — моя. Только моя. А тут такое.
— Спасибо, конечно, Владислав Владимирович, — протягиваю осторожно. — Но, всё-таки, операция полностью моя.
— Да-да, никто не спорит, — голос начальника Охранки всё такой же ровный. — Это просто подстраховка. Ты важен для Царства.
Хм. Подача в лучших традициях Красного Влада: как бы вежливо, но по сути — без вариантов. Откажись — и получишь обиду на высоком уровне. Да и правда: если уже впихнули поддержку, грех не обернуть это против Семибоярщины. Пусть эти предатели учитывают, что у меня за спиной царский флот.
Да и отказываться не стоит, примут за оскорбление. Ну а раз так, раз мне впихнули «поддержку» то почему бы не сыграть с этим против Семибоярщины?
— Понял, — коротко отвечаю. Ну и раз уж пошла такая пьянка…
— Владислав Владимирович, — добавляю, — передайте, пожалуйста, контакт капитана Ушакова. Хочу пригласить Его Высокородие на совещание с боярами.
Совещание пришлось отложить — ждали капитана Ушакова, который прилетал на вертолёте. Теперь все трое в сборе, и, конечно же, Паскевич уже успел занять место. Сидит, расплывшись в самодовольной ухмылке, как кот, только что слопавший миску сливок.
Сначала я представляю капитана первого ранга — и по лицам бояр сразу видно: удивлены. Им явно не по вкусу, что линкор будет «пасти» их с моря. Но Трубецкой все-таки берёт слово. Солидно так начинает:
— Данила Степанович, мы всё обсудили с боярами.
— Неужели? — приподнимаю правую бровь. — Прямо-таки всё?
— Да, выдалась минутка — и мы накинули план наступления, — оправдывается он. — Предлагаем вам взять на себя западную стену. Там склон крутой, подступы неудобные, но с вашим драконом это выглядит как наиболее разумное решение. Он сможет прикрывать вас сверху.
Мстиславский тут же поддакивает:
— Согласен. Только под прикрытием огнедышащей ящерицы туда и можно пройти.
И тут, конечно, включается Паскевич. Всё с той же ухмыляющейся физиономией.
— Идеальный выбор, Данила Степанович, не правда ли?— княжич растягивает слова. — Когда вы возьмете самый сложный участок, то и большая часть славы, без сомнения, достанется именно вам.
Я медленно обвожу взглядом зал. Бояре вокруг послушно кивают, как по отработанному сценарию.
— Да-да, разумно, — звучит с разных сторон. Хор одобрения, притворного и натужного.
— Что ж, — говорю спокойно, без тени эмоций, — хорошо.
В углу, чуть в стороне, стоит капитан первого ранга Ушаков. А я ведь знал, что он пригодится. Разворачиваюсь к нему и отчётливо, чётко, громко — чтобы каждый в зале услышал:
— В таком случае, при капитане первого ранга царского флота Его Высокородии Ушакове Фёдоре Фёдоровиче фиксирую: по вашей инициативе, господа, я беру на себя штурм западного склона. Это ваше решение, уважаемые бояре.
Лица бояр мрачнеют. Понимают во что вляпались. А переиграть-то уже не получится. А я продолжаю, всё так же ровно: