Ген подчинения
Шрифт:
На носу парусника запеклась кровь. Я подумала: «Куда уж предположительно!» Потом вспомнила, что в отчетах экспертов всегда пишут так, чтобы была свобода для маневра. Видимо, Копылов на всякий случай предпочитал и словами говорить так, чтобы нельзя было подкопаться.
— На пресс-папье найдены смазанные и частичные отпечатки жертвы, — продолжал эксперт. — С одной стороны, снятие отпечатков затрудняет форма предмета, с другой стороны, могу вынести осторожное предположение, что после того, как его брала жертва, его брал кто-то еще — в перчатках.
Тут
Но шеф многозначительно кивнул, как будто эта деталь что-то для него проясняла.
— А пожарный выход вы проверили? — спросил он. — Отпечатки сняли?
Копылов посмотрел на свою помощницу, которая скрепляла в папке какие-то бумажки, пользуясь столом инженера.
— Не успели еще, — сказала она. — Потому что тут ходят и отвлекают.
Василий Васильевич вздохнул.
— Обратите внимание на следы на пожарной лестнице, — проговорил он. — И на отпечатки пальцев на косяке. Впрочем, я полагаю, что вы ничего особенного там не найдете.
— Поразительно полезный совет, — с иронией заметила Иванова. — Будьте уверены, если там что-то есть — найду!
— Вряд ли, — шеф снова покачал головой. — Вы имеете дело с профессионалом.
— Думаешь, Вась? — спросил Пастухов. — Больше похоже на убийство в порыве чувств. Схватил, что было под рукой, да и вдарил со всей богатырской силушки.
— И бумаг никаких не раскидал? — хмыкнул шеф.
— Да как тут поймешь, раскиданы бумаги или нет, бардак такой!
— Это для тебя, военная косточка, бардак. А так — нормальный рабочий беспорядок… И заметь, всеми бумагами недавно пользовались, пыли на них нет, — тут я поздравила себя с удачным наблюдением. — Если ты верно говоришь, и Стряпухин был на грани заключения договора со спонсорами, наверняка он старался привести проект в божеский вид, вот и поднимал всю документацию. В случае борьбы бумаги были бы раскиданы, помяты. Планшеты бы повалились, чернила бы разлились. Но все, как видишь, аккуратно.
Я еще раз оглядела комнату новыми глазами. Шеф был прав. Бумаги и впрямь были сложены если и не аккуратно в прямом смысле, то в довольно логичном порядке: более старые (либо пожелтевшие, либо с датами прошлого и позапрошлого года) лежали подальше от стола, более новые — поближе. На всех кульманах, прикрывающих окна, были приколоты чистовые версии чертежей, ни одного незаконченного.
Да, хозяин кабинета явно сводил все воедино!
— Логично, — сказала Салтымбаева. — Но если это и впрямь профессионал, найти его или заказчиков будет очень трудно. Поэтому лично я собираюсь отработать вероятность, что это кто-то из помощников или работников на фабрике. Вахтер уверяет, что они все прошли через проходную, и росписи это подтверждают. Но кто-то мог проскочить назад мимо него. Надо проверить
— И начните с этого мальчика в каталажке, — сказал шеф.
— Вот как раз им закончу, — бросила Салтымбаева. — Он-то явно никуда не денется, а другие могут и сбежать от испуга, — она, похоже, увидела выражение моего лица и добавила чуть мягче: — У нас в предварилке недавно ремонт сделали, он там даже насморк не схватит.
Но я вспомнила, как на нашем математическом кружке все обсуждали Эльдара. Вспомнила эту стопку книжек. Подумала, что он работал и в лавке енота, и тут, на заводе, да по вечерам еще и учился. В камере у него книжек нет, и работать он не может. Что, если енот его уволит? Как ему тогда быть?
Да и работу у инженера он уже потерял, раз того убили. Есть ли у него какие-то накопления, чтобы прожить, когда его отпустят?
Почему-то я сомневалась в этом. Я не знала, сколько сейчас платят на заводах, но от хорошей жизни на две работы не пойдешь. Может быть, Волкову приходится содержать семью — например, младших братишек и сестренок.
Внезапно шеф сказал:
— Если хотите, я могу взять проверку алиби Волкова на себя.
Пастухов удивленно на него поглядел:
— Что это ты?
Шеф слегка раздраженно взмахнул хвостом.
— Так ведь ты мне сам рассказал, что вы взяли этого парня на математическом кружке, где присутствовала моя помощница. Анне не повредит лишний опыт, и к тому же она теперь будет переживать. Ведь будете, Анна?
Шеф проницательно посмотрел на меня, и я покраснела. То ли он рассуждал так же, как я, и ему стало жалко юношу, то ли он решил поощрить мои взаимоотношения «с другими человеческими детенышами», как он сам прежде выражался. Так или иначе, но он внезапно предложил именно то, чего мне самой отчаянно хотелось. Давно я не испытывала такой горячей благодарности к Мурчалову!
Но вслух я сказала:
— Вы правы, шеф, я еще не проверяла ничьи алиби. Этот опыт мне пригодится.
— Все равно потом самим еще раз опрашивать… — с сомнением покачала головой Салтымбаева. — Без обид, Анна, но…
— Ладно вам, Жанара Адильбековна! — возразил шеф. — Вы на проверку алиби все равно посылаете стажеров. А потом, если надо, уже во время предсудебной подготовки разошлете всем повестки да подтвердите протоколом. И времени никакого тратить не надо, они к вами сами придут.
— Пусть их, Жан, — коротко гавкнул Пастухов. — У нас все равно рук не хватает.
— Ладно, — сдалась Салтымбаева, — но вашу полную почасовую ставку за эту работу мы платить не будем!
— Ничего иного я и не ожидал, — шеф усмехнулся в усы. — Молодежь полезно учить тому, что альтруистические порывы удовлетворяют за свой счет.
Ах он котяра! Опять запряг меня работать бесплатно!
Глава 11. Иго инженера — 3