Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

Замостьянов Арсений Александрович

Былинным исполином из народной исторической песни предстаёт Суворов в «Певце во стане русских воинов». Овеянный духом северных преданий, Суворов, как воплощение защитника Родины, преподносится Жуковским в связи с державинской одой «На победы в Италии». Старый заступник России пригодился и через двенадцать лет после своей кончины. Он усмирил Бонапарта силами своих детей-учеников. И не случайно у Жуковского в печальной перекличке павших героев встречается обращение «отец Суворов». Да, наш генералиссимус к тому времени стал уже поэтическим символом, вроде Леля, Северной Пальмиры, Брута, Аспазии, Семирамиды… И – русским воплощением Александра Македонского.

Для поэтов пушкинского золотого века суворовская тема не была первостепенной. Они – дети первых десятилетий XIX

в. – были воспитаны на трёх последних кампаниях Наполеоновских войн, прежде всего – на Отечественной войне. Ученики Суворова – князь Багратион, князь Кутузов, казак Платов – символизировали для них то, что для Державина, Кострова, Дмитриева символизировал Суворов. Доблесть, славу, патриотизм. Это не означает полного исчезновения суворовской темы в русской поэзии – просто с первого плана генералиссимус переместился в сторону от главных событий эпохи романтических эгоистов. Суворова вспоминали как «отца», патриарха русской армии, как национального гения – таковыми в то время считались Пётр Великий, Екатерина да Михайло Васильевич Ломоносов. Вызывали интерес и даже почитались также Александр Данилович Меншиков, писатели Гаврила Романович Державин и Иван Андреевич Крылов, талантливейшие из «екатерининских орлов» – Потёмкин, Румянцев, Панин, Безбородко. В этом ряду удостоившихся «гражданской канонизации» очень скоро оказались и полководцы-герои 1812 г., и Н.М. Карамзин, А.С. Пушкин, М.И. Глинка – тайновидцы отечественной культуры века XIX. Суворов занял достойное место в пантеоне прославленных «отцов нации». Именно как один из отцов нации выступает Суворов в патриотической поэзии, посвященной событиям 1812–1815 годов, в поэзии декабристов и их современников. Суворова упоминали Е.А. Баратынский и П.Н. Вяземский. Поэтическую надпись «К портрету Суворова» составил ещё в 1802 г. автор популярных в 1812 г. воинских патриотических песен И.А. Кованько:

Се образец вождей, победы князь, сын славы,

Кумир для ратников, прямой восторг пиит,

Враг неги, гордости, честь Росския державы,

Перун бунтовщиков; монархов, мира – щит.

Вообще героическая эпоха противостояния России и гиены началась с суворовских походов 1799-х и завершилась (чтобы затем возобновиться) крахом наполеоновских Ста дней и Венским конгрессом 1815 г. Кондратий Рылеев – один из повешенных декабристов – в 1813 г. написал оду «Любовь к Отчизне», в которой нас интересует следующая строфа:

Суворов чистою любовью

К своей Отчизне век пылал,

И, жертвуя именьем, кровью,

Ее врагов он поражал:

Его поляки трепетали,

Французы с турками дрожали.

Повсюду завсегда с тобой

Любовь к Отчизне, россиянин,

А с нею, с ней велик гражда€нин,

Ужасный для врагов герой.

В этой строфе угадываются тени задуманной, но так и не написанной Рылеевым думы «Суворов», которая могла бы занять достойное место в ряду рылеевских дум о Державине, Иване Сусанине, Ермаке… Трудно говорить об идеологическом единстве декабристов, но в Суворове их поколение привлекало многое. Дух сильной личности, патриота, великого русского человека. Засилье иноземцев угнетало и Рылеева, и Пестеля, и Муравьева, и Фёдора Глинку, а Суворов был для них примером подлинно русского героя. В 1806 г. поэт Василий Васильевич Попугаев пишет стихотворение «К согражданам» – темпераментное обращение к россиянам, борющимся с воинством Бонапарта. В 1806 г., как и в 1812-м, и в 1941-м, имя Суворова было важным знаком в отечественной патриотической лирике. Суворовым похвалялись перед французами и толстовские воины в романе «Война и мир». В стихотворении члена Вольного общества, ученика А.Н. Радищева, Василия Попугаева Суворов выступает грозным для французов напоминанием побед русского оружия, а с другой стороны – как пример для русских воинов, пример героя, постигшего науку побеждать. Суворов для поэтов попугаевского поколения был лучшим олицетворением героя-победителя, защитника Отечества. Именно таким героем предстал Суворов в виде петербургского монумента работы Козловского, монумента, в 1806 г. уже известного

всей России. В стихотворении «К согражданам» Попугаев по-державински обращается к Россу:

Тебе ли выю горделиву

Под иго чуждо наклонять,

Судьбу германцев несчастливу

И цепь позорну разделять?

Любовь к Отечеству святая,

Тебя на подвиг возбуждая,

Ужель угаснет пред врагом?

Тебе ль, страшившему Вселенну,

Быть суетным врагом сраженну,

Тебе ль его не презреть гром?

Давно ли, славою венчанный,

Суворов Галлов поражал?

Давно ли супостат попранный

Ему победу уступал?

Ужели Россы пременились?

Когда сердца их сокрушились,

Коль голос славы слышен был?

Нет, – Россы, в броню облекайтесь,

Как тучи бурны устремляйтесь!

Вас Галл еще не позабыл.

Очень важны для нас обращения Александра Сергеевича Пушкина к суворовскому образу. Размышляя об образе Суворова в русской поэзии, нельзя пропустить пушкинские стихотворения «Воспоминания в Царском Селе» 1814 и 1829 гг., «Бородинскую годовщину»… В легендарном, прочитанном перед Державиным на лицейском экзамене «Воспоминании…» 1814 г. Пушкин пишет:

О, громкий век военных споров,

Свидетель славы россиян!

Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,

Потомки грозные славян,

Перуном Зевсовым победу похищали;

Их смелым подвигам, страшась, дивился мир;

Державин и Петров героям песнь бряцали

Струнами громкозвучных лир.

Через пятнадцать лет, в «Воспоминании…» 1829 г. образы как будто оттаяли, памятные очертания размылись, но чувства к ним потеплели. Пушкин пишет:

Садятся призраки героев

У посвященных им столпов,

Глядите: вот герой, стеснитель ратных строев,

Перун кагульских берегов.

Вот, вот могучий вождь полуночного флага,

Пред кем морей пожар и плавал и летал.

Вот верный брат его, герой Архипелага,

Вот наваринский Ганнибал.

В «Бородинской годовщине», прославляя Паскевича, Пушкин осеняет его «венком суворовского лавра», и гордясь усмирением поляков, завершает стихотворение непременной для «имперского» стихотворения суворовской строфой, обращенной к Паскевичу:

Восстав из гроба своего,

Суворов видит плен Варшавы;

Вострепетала тень его

От блеска им начатой славы!

Благословляет он, герой,

Твое страданье, твой покой,

Твоих сподвижников отвагу,

И весть триумфа твоего,

И с ней летящего за Прагу

Младого внука своего.

Да, Паскевич послал в столицу донесение о победе с внуком великого Суворова, проскакавшего и Прагу – место славной победы деда. Об Александре Аркадьевиче Суворове (1804–1882) стоит сказать несколько слов. Его отец – Аркадий Александрович Суворов – утонул в водах Рымника. Об этой горькой иронии истории были сложены стихи:

Где славой русский Марс – Суворов увенчался

И где она клялась ему предтечей быть,

Там сын его безвременно скончался,

Горевши рвением Отечеству служить.

Гвардеец-юнкер, князь Италийский А.А. Суворов был арестован в декабре 1825 г. По показаниям ряда декабристов, он входил в Северное общество. Но после допроса был освобождён по высочайшему повелению. Молва повторяла легендарный вердикт императора Николая Павловича: «Внук великого Суворова не может быть изменником Отечеству». Александр Аркадьевич был послан на Кавказ. Позже он был и командиром суворовского Фанагорийского полка, и генерал-губернатором Лифляндии, Курляндии и Эстляндии, и последним генерал-губернатором Санкт-Петербурга (должность упразднили после каракозовского покушения на государя Александра II). А.А. Суворов считался человеком мягким и сговорчивым, однако в своих либеральных убеждениях он умел и проявить твёрдость. Так, в 1863 г. князь Италийский отказался подписать приветственный адрес грозному усмирителю виленских волнений М.Н. Муравьеву. Для А.А. Суворова Муравьёв был «людоедом». Поклонник великого Суворова Ф.И. Тютчев заступился за Муравьёва в эмоциональном послании внуку полководца: