Гений войны Суворов. «Наука побеждать»
Шрифт:
Нам придутся очень жутки.
Сотни вёрст и лютый бой!»
– Рады до конца стараться,
Рады с миром целым драться,
Рады умереть с тобой!
Он махнул, и наши рати
Чудом Божьей благодати
Сотню вёрст прошли зараз.
В бой вступили без привала;
Штык вперёд – врага не стало,
Сеча длилась только час.
Вот каков наш был Суворов!
Средь бесчисленных походов
Старых боевых времён
Наповал его ребята
Всюду били супостата, —
Он нигде не побеждён!
Жизнию монах примерный,
Духом чист от всякой скверны,
Потому непобедим!
Он
С боя снова на молитву,
Словно Божий херувим.
С виду старец юроди€вый,
Невысокий, некрасивый,
Духом грозный исполин!
Он на кляче, под рогожей,
Всё-таки был воин Божий,
Дивной рати властелин.
Во второй половине XIX в. появилось ещё несколько стихотворений о Суворове. Правда, они получили известность лишь в армейских и гимназических кругах: «Суворов на Сен-Готарде» А. Шаржинского, «На вершине Сен-Готарда…» В. Калинина… Василий Калинин в 1892 г. сетовал, что
На вершине Сен-Готарда,
В царстве вечных облаков,
Тлеют кости авангарда
Горсти русских храбрецов!
Именно тогда, в 1890-е гг., русские энтузиасты во главе с князем С.М. Голицыным добивались установки надгробного памятника русским солдатам у Чёртова моста. Останки солдат были погребены в скале – и началась работа по установке памятника. Монумент в виде креста, высеченного в скале, открыли 15 сентября 1898 г. Под крестом бронзовыми буквами написано: «Доблестным сподвижникам генералиссимуса фельдмаршала графа Суворова-Рымникского, князя Италийского, погибшим при переходе через Альпы в 1799 году». Дополняет композицию бронзовый меч с лавровым венком. С Божьей помощью, призыв В. Калинина не остался безответным. В 1900–1915 гг. не было в русской армии более популярного человека, чем «отец кадет» великий князь Константин Константинович, выступавший на литературном поприще под псевдонимом К.Р. Он посвятил кадетам несколько напутственных стихотворений – и едва ли не наибольшую известность получил сонет «Суворов»:
Не только тем велик и дорог он,
Что бранной славой жизнь его богата,
И что нигде он не был побеждён —
Нет: верой в Родину была объята
Его душа. Той верою силён,
Он полюбить умел меньшого брата,
И светлый образ русского солдата,
Наш чудо-богатырь, в нём воплощён.
Молитвою готовился он к бою
И, глазомер венчая быстротою
И натиском, врага шёл поражать.
Сразив, его щадил он милосердно:
Вот отчего Россия чтит усердно
Создателя науки побеждать.
В четырнадцать строк К.Р. как будто вмещает конспект учебного курса сувороведения. В годы Первой мировой поэты снова обращаются к образу непобедимого генералиссимуса. В самом начале своего творческого пути, в 1915 г., Эдуард Багрицкий написал стихотворение «Суворов», ставшее образцом для целого течения в русской поэзии. Суворов Багрицкого стар и величествен:
В серой треуголке, юркий и маленький,
В серой шинели с продранными локтями,
Он надевал зимой теплые валенки
И укутывал горло шарфами и платками…
Когда вдалеке звучал рожок почтовой кареты,
На грязных окнах подымались зеленые шторы,
В темных залах смолкали нежные дуэты,
И раздавался шепот: «Едет Суворов!»
Суворов у Багрицкого – герой фольклорный, сказочный и эпический. Ему пишет заискивающие письма императрица (не император, а именно
*
После Гражданской войны к образу Суворова, как к имперской святыне, обращаются публицисты и поэты русской эмиграции. В первую очередь здесь следует упомянуть замечательного казачьего поэта, открытого в последние годы благодаря стараниям исследователя Виктора Леонидова и президента Российского фонда культуры Никиты Михалкова. Это – Николай Туроверов (1899–1972). Донской казак, чей предок воевал с Суворовым, сам участник Гражданской войны, он был одним из лучших поэтов русского зарубежья. Влюблённый в Суворова, на чужбине он то и дело возвращался к образу героя – и в стихах, и в прозе (новелла «Конец Суворова»), и в исторических исследованиях. Образ Суворова у Туроверова – очень тёплый. Так пишут о самых родных людях:
Всё ветер, да ветер. Все ветры на свете
Трепали твою седину.
Всё те же солдаты – любимые дети —
Пришедшие в эту страну…
«…»
Ты понял, быть может, не веря и плача,
Что с жизнью прощаться пора.
Скакала по фронту соловая кляча,
Солдаты кричали: «Ура!»
Кричали войска в исступлённом восторге,
Увидя в солдатском раю
Распахнутый ворот, на шее Георгий —
Воздушную немощь твою.
Кто знает, откуда это чувство солдатской идиллии – из реального армейского прошлого, или из мечты казака Туроверова? Позже, после Великой Отечественной, Туроверов напишет ещё одно стихотворение о Суворове – «Треббия» (1947):
Треббия. Италия. А где-то
Есть Кончанское – родной порог.
Нет конца, и края нет у света
Для солдатских полусбитых ног.
Нет суровее солдатских разговоров:
Об увечьях и о смерти, наконец.
– Александр Васильевич Суворов
Не фельдмаршал, а родной отец.
Яркое стихотворение «Суворовское знамя» посвятил нашему герою поэт Арсений Несмелов (1889–1945), самый яркий поэт русской эмиграции в Китае, трагически закончивший свои дни, воюя за неправое дело… Арсений Иванович Несмелов (настоящая фамилия Митропольский) писал:
Отступать! – и замолчали пушки,
Барабанщик-пулемет умолк.
За черту пылавшей деревушки
Отошел Фанагорийский полк.
В это утро перебило лучших
Офицеров. Командир сражен.
И совсем молоденький поручик
Наш, четвертый, принял батальон…
И тогда, – клянусь, немало взоров
Тот навек запечатлело миг! —
Сам генералиссимус Суворов
У седого знамени возник.
Был он худ, был с пудреной косицей,
Со звездою был его мундир.