Герцог грозового мира

Юста

Илана открыла рот, желая объяснить, но у неё снова потекли слезы, и Мальс осторожно двинулся к кабинету, ведя туда обоих девушек, чтобы на них не обращали внимание проходящие по коридору люди. Усадив там Илану на стул, он дал ей стакан воды, однако она не стала пить, лишь вытерла лицо носовым платком и взглянула на Хора огромными глазами, в которых плескалось невыразимое горе.

– Вы же видели этот ужас в газетах, - прошептала Илана.
– И… И сейчас… Отец опознал… Это Эви!
– выкрикнула она и снова залилась слезами.

– Уже нет никаких сомнений в том, - подрагивающим голосом произнесла Гретта, вся бледная, прячущая растерянность за официальные слова, -

что погибший - Эвальд Мистераль. Глава фамилии опознал его по остаточной магии.

Хор растерянно замер. После того, как он увидел нового секретаря возле своего кабинета, сразу перестал и думать о том, что пострадать мог Эвальд, это совершенно не вязалось. В памяти всплыла фотография, и Мальс поспешно опрокинул в себя стакан воды, стараясь скрыть накатившую дрожь в руках. Это было чудовищно. Память насмешливо предъявляла милые картины: улыбающийся Эвальд, Эвальд рядом с сестрами, Эвальд, смешно наморщивший лоб перед шахматной доской, Эвальд, поющий свои песни под сложные гармонизации аккомпанемента… И над всем этим чернела кошмарная картина изуродованного трупа. На несколько минут Хор совершенно потерял над собой контроль, закруженный этим вихрем, а очнулся только тогда, когда уже стоял возле открытого окна, до хруста стискивая в руках стакан. Холодный воздух обдал лицо и грудь, заставляя закашляться, но зато в голове стало свежее.

Мальс развернулся и медленно двинулся обратно, к Илане, осознавая, что эта девочка осталась практически одна. Вся их семья рассыпалась. Виорди погибла, Раль исчезла, Хемена умчалась в теневые дали, а теперь убили и Эвальда… Хор ощутил острую жалость к ранее беззаботно цветущей девушке, которая могла радостно улыбаться, рисовать свои картины и не думать ни о чем плохом. А теперь у нее не осталось никого.

– Гретта, выйдите, пожалуйста, - одними губами прошептал Мальс.

Та, расслышав, дернулась, желая что-то сказать, но замолчала и поспешно выбежала в приемную, оставляя их двоих в кабинете. Хор поставил стакан на стол, отмечая красные полосы на руках, оставшиеся от граней, а затем пододвинул свой стул и сел рядом с Иланой. Осторожно коснулся её руки и сжал холодную дрожащую ладонь в своих. Совершенно не похожая на Раль, от боли лишь сломавшаяся, не умеющая обходиться без помощи других. Ребенок, которого Эвальд берег от жизненных невзгод. И теперь Эвальд погиб, рухнула та стена, которая огораживала безбедную жизнь.

Слезы по-прежнему текли по щекам Иланы. Они с Хором смотрели друг на друга и молчали, каждый по-своему. Это у Раль он научился передавать все, что нужно, взглядом, поскольку не имел слов, чтобы успокаивать в такие сложные минуты. Потому - смотрел. И выражал сопереживание, одновременно обещая поддержку. Непонятно отчего Мальс ощущал себя должником Эвальда, понимал, что должен заботиться о его сестрах. Кроме того, Илана была и его родственницей, ведь они с Раль стали мужем и женой, хоть и на два дня…

– Так бывает всегда, - тихо произнес Мальс.
– Близкие уходят. А мы остаемся, и нам ещё жить и жить. И помнить. И стараться, чтобы плохое прошлое не повторялось.

– Почему он?
– Хора окатило горечью из светло-голубых глаз.
– Почему он?
– всхлипнула Илана.
– Он никогда никому ничего плохого не делал… Мы… Мы хотели все поменять, столько всего сделать… Почему он ушел? И это… Ты же видел… Это сделал не человек…

– Тот, кто это сделал, за все ответит, - твердо пообещал Хор.
– Но сейчас дело не в нем, а в тебе.

– А что я?
– взмахнула слипшимися от слез ресницами Илана.
– Что я могу? Что… Что я - без него?
– вторая мокрая ладонь обхватила пальцы

Мальса, держась за него, словно за обломок корабля в бушующем море.
– Мы так много хотели вместе сделать… - повторила она.

– Что ж, - негромко ответил Мальс, - значит, тебе придется сделать это самой.

– Я не смогу!
– воскликнула Илана звенящим от слез голосом. И опустила голову. Её плечи вздрагивали, пальцы вцепились в ладони Хора.

– Придет время - и сможешь, не надо этого бояться, - мягко проговорил он

– Да что я… Он!
– полные боли глаза снова посмотрели на Хора.
– Ведь он… ничего уже не сможет. Как же так?

– Почему не сможет?
– тихо произнес Мальс.
– Ведь ты не знаешь, что там, за гранью. Эвальд не умер, он просто ушел - очень далеко, и мы уже не сможем его догнать, но если пойдем честно и смело своим путем, то в конце концов можем все встретиться. Где - я не знаю. Не думаю, что за гранью жизни пусто, это противоречило бы мировым законам. Умирает тело - а душа, куда девается она? Ничего никуда не пропадает в этом мире, все только меняет форму, а значит, и люди, настоящие внутренние люди, только преображаются. Тело - одежда. Она может испортиться, её могут испортить, причем так ужасно, как это случилось с Эвальдом, но что значит одежда? Душа выскользнет из неё и отправится дальше, лишь измененная, но не погибшая. Убить внутреннее не могут преступники, это способен сделать лишь сам человек, но Эвальд… он жив. И далеко. Совсем как Раль.

Илана распахнула глаза - кажется, это её зацепило, это дало надежду.

– Как Ада, - тихо произнесла она.

– Смерть - не край. Смерть - порог, - продолжал говорить Хор - негромко, но вместе с тем уверенно, как это любила делать Раль.
– Мы все рано или поздно через него шагнем, чтобы постараться пересечься там, на дальних неизведанных дорогах. Ты должна хранить в себе внутреннего человека, Илана, жить, надеяться и верить - и когда-нибудь вы снова встретитесь.

– Да, - прошептала Илана.
– Да, все так…

– Все так, - серьезно кивнул Мальс.
– Иначе этот мир был бы слишком жесток.

Она вдруг решительно выдернула свои ладони из его и порывисто обняла Хора, прижимаясь к его груди мокрым лицом.

– Спасибо, - прозвучал с искренней благодарностью голос Иланы.
– Ты меня спас… Без этого я просто перестала бы жить…

Мальс осторожно погладил её по плечу. Наконец Илана отстранилась, несколько раз шмыгнула носом, посмотрела на него полными надежды глазами и еле слышно спросила:

– Могу я пожить сейчас у Юнари? В нашем особняке уже не осталось никого…

– Можно, - ласково кивнул Хор.

Почти успокоившаяся Илана поднялась и, пошатываясь, дошла до двери. Мальс помог ей в этом, а затем поручил её Гретте, поскольку сам не мог сейчас идти к Ричарделям. Как только за дамами захлопнулась дверь, Хор устало вздохнул, пытаясь осмыслить то, что сейчас было.

Эвальд. Бедный Эвальд. Почему именно он стал жертвой мести? А его сестра… Мальс налил себе ещё воды и залпом выпил, прокручивая в голове разговор с Иланой. Он проникновенно убеждал её в том, во что не верил сам, но на несколько минут об этом забыл, желая успокоить несчастную одинокую девушку. Почему он это делал? Словно забылся, словно на некоторое время полностью окунулся в одну цель, отбросив все остальное, в том числе и себя, потому что почувствовал, что Илана на грани. Она привыкла быть единым целым с семьей, а когда все начало рушиться, у неё в один момент пропали опора, надежда и смысл жизни. Хор это понял на интуитивном уровне и делал все, чтобы пробудить в Илане веру. И вышло же…