Герман Геринг. Второй человек Третьего рейха
Шрифт:
Так что театром военных действий для рейхсмаршала стал Париж, куда он приехал в начале декабря 1941 года, чтобы начать крупное зимнее наступление на музей в Зале для игры в мяч и на галереи искусств французской столицы. Трофеи оказались многочисленными, их постоянно грузили в составы, направлявшиеся в Каринхалл. Объектами продолжительных атак стали также ювелиры, портные и антиквары. Но 1 декабря Герман Геринг все же нашел время для рандеву с маршалом Петеном в Сен-Флорантен-Вержиньи, маленьком городке к северу от Парижа. Трехчасовая встреча стала разговором двух глухих: Геринг сказал Петену, что тот должен более решительно защищать французские колонии от британцев, на что старый маршал ответил, что для этого нужно намного больше войск и оружия. Потом Петен посетовал на «политику диктата», которую проводила Германия по отношению к Франции, а Геринг надменно произнес: «Скажите, господин маршал, кто сегодня является победителем, вы или мы?»
Пятого декабря Геринг побывал также в Абвиле, где посетил могилу своего племянника Петера, молодого летчика-истребителя, сбитого тремя неделями ранее над Сент-Омером. Заодно рейхсмаршал присвоил Адольфу Галланду звание полковника и назначил его вместо погибшего Мёльдерса инспектором истребительной авиации. Таким образом, Герман Геринг продолжил свою практику назначения на ответственнейшие командные посты летчиков-асов, которые, не имея ни соответствующего
А рейхсмаршал уже ехал в Антверпен, Гаагу и Амстердам, где его ждали новые приобретения. Седьмого декабря 1941 года, когда вернулся в Германию, он узнал, что японцы совершили нападение на американскую военно-морскую базу Пёрл-Харбор и вынудили Соединенные Штаты вступить в войну. Гитлера эта новость застала врасплох, но уже 11 декабря, к всеобщему недоумению, он лично объявил войну США. С того дня война стала поистине мировой.
Ничто не указывает на то, что фюрер перед принятием такого важного решения поинтересовался мнением Геринга. Как всегда, он действовал, подчиняясь своему вдохновению, «с уверенностью сомнамбулы». Именно это вдохновение подсказало ему, что армии вермахта на Восточном фронте не должны отступать, несмотря на русскую зиму и контрнаступления советских войск. Геринг, находясь в 1500 километров от фронта, поддержал Гитлера и осудил командиров сухопутных войск за их неумение воевать. После чего простился с фюрером и уехал к жене в Берхтесгаден, где атмосфера была более полезной для его здоровья…
А тем временем Гитлер приказал возобновить наступательные действия своим фельдмаршалам, с переменным успехом старавшимся отвести войска на более удобные для обороны позиции. А уже 1 декабря сместил с поста командующего группой армий «Юг» фон Рунштедта, заподозрив его в неверности, после того как войска фельдмаршала перед угрозой окружения по его приказу оставили Ростов [429] . Два других командующих группами армий, фон Лееб и фон Бок, тоже были освобождены Гитлером от занимаемых должностей, как и генерал Гудериан. А 19 декабря был уволен в запас и главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич! [430] Как всегда, Гитлеру понадобилось найти козлов отпущения, чтобы скрыть собственные ошибки…
429
Преемник фон Рундштедта Вальтер фон Рейхенау оставил в силе приказ фельдмаршала об отходе за реку Миус. Гитлер же полетел на юг, в Мариуполь, к своему другу, генералу СС Зеппу Дитриху, чтобы на месте «узнать всю правду». Он убедился в преданности Рундштедта и правильности его решений, но отставку фельдмаршала оставил в силе: ведь фюрер никогда не ошибался.
430
По официальной версии – по состоянию здоровья.
Хотя Герман Геринг готовился весело отпраздновать Новый год в Каринхалле в кругу семьи, друзей и своих сокровищ, он все же не мог не знать суровых реалий того времени. Начиная с 22 июня 1941 года вермахт вел боевые действия на фронте протяженностью 3600 километров от Лапландии до Крыма и уже потерял 743112 солдат и офицеров, то есть 23 процента личного состава от начальной численности. А также понес значительные потери в боевой технике, которая была уничтожена, вышла из строя или досталась противнику. Силы немецкой авиации были рассредоточены, базируясь в Норвегии, Финляндии, Прибалтике, Польше, Белоруссии, на Украине, в Крыму, на берегах Ла-Манша, на Сицилии, в Греции, на Крите и в Киренаике. А тем временем война на Востоке продолжала постоянно поглощать ресурсы: люфтваффе уже потеряло 568 истребителей, 758 бомбардировщиков, 170 пикирующих бомбардировщиков «Штука» и 200 самолетов-разведчиков [431] . На Ла-Манше, как и в Средиземноморье, немецкие войска были столь же далеки от победы, как на Балтике или в Черном море. Битва за Атлантику оказалась очень дорогостоящей и безрезультатной из-за недостаточно отлаженного взаимодействия между авиацией и военно-морскими силами рейха [432] . В Ливии войскам генерала Роммеля пришлось отойти на исходные позиции около Эль-Агейла. После нападения на СССР население оккупированной Европы стало все труднее удерживать в повиновении: от Карелии до Югославии партизанские формирования все серьезнее беспокоили немецкие тылы. А сама Германия подвергалась все более усиливающимся бомбардировкам британской авиации. Обеспечение немецкой промышленности стратегическим сырьем продолжало оставаться непрекращающимся кошмаром для уполномоченного по четырехлетнему плану. Экономическое использование захваченных районов России, видевшихся весьма богатыми, разочаровывало, а нефтяные месторождения Кавказа так и не удалось захватить. Усиливалось и напряжение в отношениях с фюрером, который все чаще отдавал прямые приказы люфтваффе через голову своего рейхсмаршала [433] . Наконец, с вступлением в войну Соединенных Штатов сбылись самые худшие опасения Германа Геринга.
431
То есть 40 процентов самолетного парка, который принял участие во вторжении.
432
Во многих случаях можно было бы говорить о соперничестве. У ВМС не было своей разведывательной авиации и авиации прикрытия, которые позволили бы им достичь превосходства над противником. Тут по-прежнему сказывалось личное противостояние между командующими видами вооруженных сил, что имело катастрофические последствия в разгар мировой войны.
433
Добившись отправки в район Средиземного моря части 2-го воздушного флота маршала Кессельринга, 20 декабря Гитлер лично отдал приказ эскадрильям люфтваффе разрушать все здания, которые Красная армия могла использовать в ходе наступления. Геринг узнал об этом приказе лишь спустя некоторое время.
XIII
Болтанка
В начале 1942 года Гитлер был полностью удовлетворен своей деятельностью и абсолютно уверен в окончательной победе: разве его войска не захватили всю восточную часть России за Днепром? Разве они не подошли к стенам Ленинграда, Москвы и Ростова-на-Дону, трем начальным целям вторжения? Разве они не контролировали 40 процентов населения СССР, 70 процентов всех его запасов железной руды, 63 процента запасов угля, 58 процентов сталелитейных заводов и 60 процентов заводов по производству алюминия? Разве 7 миллионов солдат и офицеров Красной армии не были убиты, ранены или захвачены в плен?
Но Адольф Гитлер, имея безмерно завышенное самомнение, предпочитал не видеть обратную сторону медали: основные силы Красной армии сумели избежать всех попыток окружения, перегруппироваться за Волгой и даже предпринять наступление в самый разгар зимы. Причем силы русских постоянно возрастали. Крупные военные заводы, которые немцы планировали захватить, были демонтированы и перевезены за Урал ценой сверхчеловеческих усилий. И вскоре возобновили производство вооружения вне досягаемости люфтваффе. Армия вторжения потеряла четверть личного состава, половину авиации и танков. Наконец, вермахт, дойдя до трех намеченных целей, так и не смог ими овладеть и даже вынужден был отступить от них вследствие совместных действий непогоды и советских контратак. Так что с точки зрения планов агрессора ситуация выглядела неудовлетворительно, в результате чего Гитлер снял с должностей тридцать пять своих генералов, включая всех трех командующих группами армий (фон Лееба, фон Бока и фон Рундштедта), а также их главнокомандующего – Вальтера фон Браухича…
Кто же мог заменить фон Браухича на посту главнокомандующего сухопутными войсками? Недолго думая, Гитлер решил: есть лишь один человек, который может занять эту должность. Он сам, ведь он знает, как надо действовать… Конечно, он уже исполнял обязанности военного министра и верховного главнокомандующего вермахтом после отставки фон Бломберга в 1938 году, но все это не являлось препятствием для занятия нового поста. Гитлер сам пояснил: «Любой в состоянии выполнить эту небольшую работу, заключающуюся в руководстве операциями в ходе войны. Задача главнокомандующего заключается в воспитании армии в духе национал-социализма, и я не знаю ни одного армейского генерала, который способен сделать это так, как это понимаю я. Именно поэтому я решил заняться этим лично».
Это понятно, но оказалось, что у главнокомандующего сухопутными войсками много других задач. И Гитлер, не имея ни малейшего желания их решать, переложил эти обязанности на плечи начальника Генштаба сухопутных войск Гальдера и на начальника штаба ОКВ Кейтеля. Однако у первого не было на это времени, а второй не имел необходимых полномочий [434] . И потом, поскольку все знали о больших пробелах в области военных знаний нового главнокомандующего сухопутными силами, следовало ожидать, что он, строго контролируя боевых командиров, парализует всю их инициативу в принятии решений в ответ на действия противника. А пока – во всяком случае, пока – первый приказ фюрера сухопутным силам оказался библейски простым: «Держаться и бороться до последнего. Ни одного шага назад не делать добровольно». Следовательно, по всему Восточному фронту немецкие войска должны были закрепиться на своих позициях и образовать оборонительные рубежи вокруг занятых ими городов и деревень, чтобы задержать зимнее контрнаступление советских войск. Гитлер считал, что любой приказ об отступлении может вызвать всеобщее бегство. Он очень хорошо знал подробности кампании Наполеона стотридцатилетней давности… Несмотря ни на что, остались еще два вида вооруженных сил, которым верховный главнокомандующий из-за отсутствия времени и специальных знаний вынужден был с сожалением оставить некоторую самостоятельность: военно-морской флот и люфтваффе.
434
С той поры вошло в практику четкое распределение обязанностей между Главным командованием сухопутных войск, ОКХ, которому вменялось в обязанность руководство действиями вермахта на Восточным фронте, и Верховным командованием вооруженными силами Германии, ОКВ, «зонами ответственности» которого стали все остальные театры военных действий от Норвегии до Ливии. На самом же деле ОКВ, имея крайне ограниченные силы и средства, функционировало как секретариат фюрера, поскольку всю оперативную и тыловую работу на всех направлениях действий армии вело ОКХ.
Что касается рейхсмаршала Геринга, со своей стороны тот был не прочь оставить поводья в руках командующих воздушными флотами, статс-секретаря Министерства авиации и своего заместителя по руководству четырехлетним планом. Ведь умный руководитель должен уметь делегировать свои полномочия. А если честно, то ему уже начали надоедать вопросы стратегии, равно как и снабжение войск и управление экономикой… Однако в этих областях предстояло много сделать: на Восточном фронте люфтваффе за первые шесть месяцев войны потеряло 2000 самолетов [435] (часть сбили русские, другие не могли летать из-за морозов, грязи и чрезмерной изношенности двигателей). Сто тысяч наземных транспортных средств всех типов вышли из строя из-за сложности рельефа и несоблюдения правил запуска двигателей в сильные холода. Кроме того, хотя Гитлер в приказном порядке пресек любое отступление и предотвратил всеобщее бегство, его стратегия привела к тому, что на люфтваффе лег чрезмерный груз новых задач. Это засвидетельствовал, в частности, генерал фон Типпельскирх, командир 30-й дивизии 2-го армейского корпуса, действовавшего южнее Ленинграда. Он вспоминал: «Самолеты люфтваффе использовались для снабжения гарнизонов занятых населенных пунктов и передовых позиций, отрезанных от основных сил в результате фланговых маневров русских. Второму корпусу ежедневно требовалось 200 тонн предметов снабжения, что делало необходимым использование 100 транспортных самолетов в день. […] В один из дней только для снабжения корпуса потребовались 359 самолетов». Так и было, причем лишь на одном участке фронта. А для снабжения шести дивизий, окруженных в районе поселка Демянск, потребовалось организовать воздушный мост, который действовал четыре месяца. В этот период люфтваффе осуществило 14000 боевых вылетов и перебросило 24 000 тонн продовольствия… Но по сути, авиационная поддержка всех изолированных участков немецкой обороны по всему фронту и непосредственное прикрытие войск на тысячах километров приводили к рассредоточению сил и усталости пилотов, что катастрофически сказалось в будущем: к весне 1942 года люфтваффе потеряло еще 285 самолетов Ю-52, то есть треть транспортной авиации, а также 268 бомбардировщиков и 194 истребителя! Но главное было не в этом: для того, чтобы продолжать выполнение боевых задач, немцам пришлось привлечь на фронт самолеты, которые использовались для тренировок. А это весьма негативно отразилось на подготовке молодых летчиков: зимой и весной летные училища выпускали на 30–40 процентов пилотов меньше, чем могли бы подготовить… «Люфтваффе, – писал генерал Герберт Рикхофф, – было заточенным инструментом, настоящим лезвием бритвы. Использование его в качестве ножа для резки хлеба могло быстро затупить этот инструмент, сделать его непригодным для использования».
435
Самолеты удалось по большей части заменить, летчиков – тоже, хотя это оказалось гораздо труднее: за шесть месяцев боев 3231 летчик погиб, 2028 пропали без вести и 8453 получили ранения.