Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
— Минуточку, — развернувшись к собеседнику лицом, девушка уставилась на него пытливым взглядом, — но ведь Золотоносному Хоббит-банку уже почти тридцать шесть лет. Стало быть, если метаморф заколдовал Элизабет, когда ей было семнадцать...
Зажмурив один глаз, Хиггинс заглянул вторым в горлышко фляги. К его величайшему сожалению, на донышке не осталось ни капли сидра.
Темные стены усыпальницы сотряс пронзительный мужской вопль.
— Кажется, наш борец с нечистью передумал становиться зятем барона Таттона, — с усмешкой констатировал
***
За обитой серебряными листами дверью раздавались приглушенные голоса. Зазвенела убираемая цепь, прогрохотал засов-балка, затем с хрустом провернулся ключ в замочной скважине.
— Чур я забираю себе медальон этого мамкиного геро... — весело сказал дворецкий, толкая вперед дубовые створки.
— Аткинс! — рявкнул Хиггинс ему прямо в лицо.
Оставив позади рыдающего лорда Генри, они с Даной уже как десять минут терлись близ выхода из восточного крыла.
— Чего вылупился, старый пес! Вели готовить завтрак: яичницу, бобы, сосиски, гренки, сыр... И самое главное — кофе! Крепкий свежезаваренный кофе! Я, Хиггинс Отважный, только что собственноручно избавил этот дом от проклятия!
Отодвинув дворецкого в сторону, он переступил через порог. Одарив старуху-повариху лучезарной улыбкой, коротышка зашагал вперед по коридору. Ошеломленный Аткинс остался стоять на месте, в растерянности почесывая затылок.
— Прошу прощения, — спросила его Дана, — откуда взялось это дерево в склепе?
— Теща барона прислала саженец после смерти Беллы, — ответил дворецкий. — Просила вырастить его рядом с могилой дочери, в память о последней. А почему вы спрашиваете?
— Исключительно из садоводческого энтузиазма.
Ступив через порог, девушка направилась вслед за Хиггинсом.
— В следующий раз посадите там яблоню, — бросила она через плечо.
***
На подъезде к городу хлынул проливной дождь. Колеса телеги вязли в раскисшей дороге. Парочка золотых монет приятно звякали, ударяясь друг о друга у Хиггинса в кармане.
— Вот скажи мне, Твоя Светлость, только честно. Ради чего такая фифа, как ты, удумала соваться во все это дерьмо?
Ежась от холода, Дана куталась в куртку лорда Генри. Со стороны она казалась похожей на мокрого попугая. Немного поколебавшись, девушка ответила:
— Дело в том, что моя тетушка Агата приобрела у Сиятельного Кадмуса акции одного предприятия...
— А-ха-ха! Позволь угадаю! Дупа-дю-Драген?
— Именно так, — ответила удивленная Дана.
— Спешу тебя разочаровать, Твоя Светлость. Никакого заброшенного царства гномов нет и в помине. Гусь просто обвел тебя и твою тетку вокруг пальца.
Девушка замолчала. Натянув куртку на голову, она спряталась в ней, как в капюшоне. Несколько секунд спустя Хиггинс услышал сдавленные всхлипы.
— Ты что, плачешь там, Твоя Светлость?
— Отвали! — голос Даны прозвучал глухо из-под куртки. —
— На самом деле — никакого. Но может, расскажешь, почему. Вдруг полегчает.
— Тетушка Агата… — Дана яростно сбросила «капюшон» с лица. Слезы на ее щеках смешивались со каплями дождя. — …не только вложила в эти акции все свои сбережения, но еще и взяла кредит в Золотоносном Хоббит-Банке под залог нашего фамильного дома! Если я не смогу вернуть эти деньги, то и она, и мои сестры окажутся на улице!
— Сколько же вы должны?
— Сто тридцать шесть рублей золотом.
— О-хо-хо! Вот это тебя угораздило, Твоя Светлость! Даже если тебя саму продать, не наберется и сотая доля этой суммы!
— Спасибо за поддержку! И как мне теперь быть?! В Таунице таких денег за сто лет не заработать!
— Ты можешь попробовать выбить их из Кадмуса. Разумеется, после того, как я стрясу с него мои долги. Хотя не удивлюсь, если Гусь уже давным-давно спустил все на выпивку и шлюх.
Закрыв лицо ладонями, Дана отвернулась. Дождь неприятно заливался за воротник куртки. Ее любимое бело-синее платье выглядело теперь грязной тряпкой. Кобыла лорда Генри вяло плелась вслед за телегой. Сидящий верхом виконт ехал, понуро опустив свою голову.
Глава 1.8
Дверь антикварного магазина распахнулась от пинка, застигнув хозяина врасплох. Сидя на корточках перед распахнутым чемоданом, Сиятельный Кадмус рылся в его содержимом.
— Мои вещи! — закричала через порог Дана.
Вскинув голову, Гусь уставился на них с Хиггинсом, словно на восставших из могилы мертвецов. Глаза за круглыми линзами очков расширились от изумления и страха.
Раскрыв было рот, паренек начал:
— Хиггинс, мой добрый друг! Как же я рад, что ты жи...
Коротышка метнулся вперед. Сжатый кулак выстрелил в лицо Гусю, будто снаряд, выпущенный из баллисты.
БАЦ!
— Ай! — юноша повалился на спину, зажимая ладонями нос, и тотчас же взвизгнул от боли. Сапог Хиггинса уперся ему между ног, сдавливая причиндалы.
— Как ты там говорил: «плевая работенка, никакого риска»?! — прорычал нависавший над ним Хиггинс. — Хотел избавиться от меня, подонок?!
— Я не понимаю, о чем ты сейчас гово..
БАЦ!
— Уй!
— К твоему долгу добавляются пять рублей за мой арбалет, — зашипел коротышка, потирая отбитый кулак. — И ровно столько же — за то, что отправил меня на верную смерть в компании этих двух недоумков!
— Минуточку, — сказала стоявшая за его спиной Дана.
Буркнув ругательство, Хиггинс с неохотой обернулся.
— Чего тебе, Твоя Светлость?
— Может быть, для начала хотя бы получим наш аванс, который передал ему лорд Генри?
— Слушай, а ведь это хорошая идея. Где деньги, червяк!
— У меня их нет! — в отчаянии простонал Гусь.
Шагнув назад, коротышка со всей силы пнул его ногой в промежность. Издав сдавленный писк, антиквар скорчился на полу в позе младенца.