Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
— Соберите пролитую кровь Чернокнижника. Она нам понадобится, если они действительно бежали на остров.
Рыжеволосый рыцарь криво усмехнулся. С густой бородой и неоднократно сломанным носом, он выглядел скорее как пират, чем как благородный воин. Его меч-тесак был убран в ножны, а на руке висел треугольный щит.
Взглянув на рыцаря исподлобья, старик произнес:
— Лорд Граннид! Вы готовы отправиться в погоню?
— Разумеется! — браво ответил лорд Граннид, — не дадим этой твари шанс воскреснуть!
Глава 2.1
Наши
Вальгрен—новая столица Империи
Куранты на башне отсчитывали половину восьмого, когда на горизонте зарделось холодное воскресное утро. Осоловелое солнце лениво поднялось в небо над Вальгреном, и в его сиянии похожее на замок пятиэтажное здание отбросило длинную тень на городскую стену.
Расположенное в северной части столицы, оно возвышалось на фоне голубого неба. Его треугольные крыши украшали каменные парапеты. Мраморные львы скучали в простенках между окнами, а на остроконечных башенках реяли флаги Потустороннего университета.
Самая высокая из них вздымалась над центральным входом. На ее макушке, вместо шпиля, восседала статуя дракона. Расправив крылья и разинув пасть, гигантская рептилия словно грозилась дохнуть огнем в раскинувшийся над ним небесный купол. По гулявшей среди студентов байке, многие годы назад враги Империи наслали живого дракона на Вальгрен, но тот был обращен в камень магами Университета и с тех самых пор навеки остался торчать на его вершине символом могущества и древнего знания.
В самом низу широкие ступени сбегали вниз от арочного входа. В выходной день площадь у крыльца пустовала: лишь журчал фонтан, и дул прохладный ветер. Рядом с главным зданием расположились строения поменьше, формируя университетский кампус. В самом его центре синел декоративный пруд, и шелестел парк, засаженный тополями.
По административному крылу разносились звуки шагов и стук дерева по каменному полу. Идущийпо коридору мужчина лет пятидесяти был лыс, как бильярдный шар. Высокий и худой, он держался прямо и горделиво, сжимая в руке трость с золотой рукоятью. Пронзительные черные глаза холодно смотрели поверх ястребиного носа. Тонкие губы были презрительно сжаты, а острый подбородок украшала борода-эспаньолка.
Каждая деталь в его одежде подчеркивала высокий статус своего владельца. На манжетах поблескивали запонки с бриллиантами. Черную рубашку и не менее черные брюки сшили на заказ из лучших материалов. Темно-фиолетовый плащ-накидка был подколот серебряной брошью в виде университетского герба.
Дойдя до двери с табличкой «Смотритель Музея», незнакомец без стука распахнул ее настежь. Сидевший за столом глубокий старик вздрогнул от испуга. Гусиное перо в его узловатых пальцах оставило жирную кляксу на ведомости, которую он заполнял.
— Профессор Пампкинс, — лысый по-хозяйски шагнул внутрь кабинета и осмотрелся.
И без того тесное помещение было снизу доверху забито хламом. Каждую свободную поверхность здесь занимали пыльные ящики и коробки.
— Проректор Кригель, — прошепелявил хозяин кабинета.
Седой и сгорбленный, он напоминал оживший знак вопроса. Вытянутое узкое лицо обрамляли внушительные уши. Водянистые глаза были покрыты сеточкой лопнувших сосудов. Над бородой и усами торчал бесформенный красный нос. С его переносицы свисали очки в костяной оправе — на вид такие же антикварные, как и их владелец.
Одет старик был в серую мантию, смотревшуюся так, будто ее пошили из мешков для картошки. На ногах без носков висели домашние тапочки.
— Ректор Кригель! — недовольно поморщился лысый.
— Но ведь вы всего лишь исполняющий обязанности, пока ректор Клеменс-Мавий находится по ту сторону... — начал было старик, но тотчас же благоразумно застыл под пронзившим его ледяным взглядом.
— Я вижу, инвентаризация идет полным ходом, — добавил Кригель с легкой издевкой.
— После того, как ректорат урезал университетскому Музею финансирование, свободных рук катастрофически не хватает, — угрюмо пробормотал Пампкинс, — приходится все делать самому.
— Если ректорат что-то решил, значит, так было нужно, — подойдя к ближайшему ящику, Кригель запустил внутрь ладонь и вынул на свет большую стеклянную банку. Внутри в формалине плавал человеческий мозг с двумя глазными яблоками, болтающимися на ниточках нервов. Держа сосуд в руке, проректор изумленно уставился на его содержимое. Мозг уставился на него в ответ, провожая каждое его движение консервированными глазами.
— Перейдем к делу, — вернув банку в ящик, Кригель достал носовой платок и брезгливо вытер ладонь. — Мне доложили об инциденте, произошедшем сегодня ночью. Насколько я понимаю, кто-то вломился в тайное хранилище Музея.
— Да-да! — закивал лохматой головой смотритель. — Трое студентов и один аспирант взломали охранную печать и похитили ряд наименований. К счастью, ночной сторож заметил, что двери хранилища открыты, и поднял тревогу. Тем не менее, ворам удалось бежать. Насколько я знаю, они тотчас же покинули Вальгрен.
— Что было украдено?
— Три наименования. Разделяющий кинжал, книга «Октавийская грация» и.. — Пампкинс замялся, явно не решаясь озвучить то, что вертелось у него на языке.
— И что еще? — раздраженно бросил проректор. — Не тратьте мое время впустую, профессор, или я всерьез задумаюсь, не слишком ли либерально было сокращено ваше финансирование!
— ...и один из трех флаконов с кровью Чернокнижника, — быстро закончил старик. — Взломщики явно планировали спереть все три, но их вовремя спугнули.
— Чернокнижника? — удивленно произнес Кригель. — Того самого Чернокнижника из детской страшилки?
— Да. Речь о нем.
— Разве он не выдумка?