Гибель отложим на завтра. Дилогия
Шрифт:
Вернув кинжал обратно в ножны, он схватил жену за волосы и, жгутом намотав их на руку, резко дернул вверх. Аззира закричала, но Аданэй лишь наклонился к ее лицу и отчеканил:
– Не пытайся еще раз проделать со мной такое, ведьма! Не выйдет!
Рванув ее за плечи, отбросил на кровать и, наслаждаясь беспомощностью жертвы, почувствовал себя почти отомщенным. Аданэй угрожающе двинулся на жену, однако ее слова заставили остановиться и опустить руки, уже готовые грубо разорвать и без того жалкие остатки ее одежды.
– Только
– Что? – Аданэй даже отшатнулся и, скользнув взглядом ниже лица жены, остановился на ее животе. Еще не явно, еле заметно, но талия Аззиры, вне всяких сомнений, располнела.
– Надо же! – ухмыльнулся он после секундного замешательства. – И как я сразу не заметил! Еще чуть-чуть, и ты превратишься в жирную корову. И кто отец ублюдка? Или для тебя это такая же тайна, как для меня?
– Я – жрица. Конечно, я знаю, кто отец, – пригладив волосы, ответила Аззира, как только убедилась, что Аданэй перешел на свой излюбленный способ поединка – словесный, а значит, физическая расправа ей уже не грозила.
Аданэй же очередной раз понял, что Аззиру совершенно не задевали слова, способные смертельно оскорбить любую другую женщину.
– Не вздумай утверждать, будто отец – я. Все равно не поверю, – фыркнул он.
Аззира поднялась с кровати, повернулась к Аданэю спиной, грациозно прошла и встала перед зеркалом. Чуть повернув голову, скучающим голосом обронила:
– Мне все равно, поверишь ты или нет. Ты задал вопрос – я могу на него ответить, – одновременно она перехватила рукой одну прядь своих длинных волос. В другой руке оказался гребень. – Хочешь узнать, кто отец ребенка?
– Было бы любопытно.
– Он зачат тогда, в гроте. Дитя Богов, – Аззира как раз перешла к расчесыванию второй пряди, гребень запутался в волосах, и она разнервничалась.
– Все из-за тебя, – уронила раздраженно. – Теперь мне их никогда в жизни не расчесать! Эяна!
На крик прибежала одна из служанок.
– Уйди! – рявкнул на нее Аданэй.
– Что значит уйди? – вскинулась Аззира. – А кто расчешет мне волосы?
– Подождешь, – ответил Аданэй и снова приказал служанке. – Уйди!
Та вопросительно посмотрела на свою госпожу, ясно давая понять, что подчинится лишь ей.
– Ладно, Эяна, оставь нас, – неохотно промолвила Аззира и обратилась к Аданэю. – Ну что еще?
– Ты ждешь, что я тебе поверю? Как убедишь, что говоришь правду?
– Адданэй, – голос Аззиры прозвучал устало, – почему я должна в чем-то тебя убеждать? Я уже сказала, мне все равно, веришь ты или нет. И вообще, отчего ты так злишься?
Действительно, отчего? Аданэй впервые задался этим вопросом. Если хорошо подумать, он женился на Аззире, чтобы стать царем. Она стала его супругой, чтобы вернуть брата. И ничто
Он покачал головой и, рассмеявшись, вымолвив в пустоту:
– Не знаю… Почему-то мне хочется, чтобы ты любила и желала только меня.
Аззира посмотрела на него в растерянности, а затем ответила:
– Тебе ведь твоя сила, Адданэй. Разве можно тебя не любить? – и добавила: – Интересно, сколько их было – женщин, готовых отдать за тебя жизнь?
– Какая разница! – взъелся он. – Меня они не волнуют! Но как насчет тебя?
– Я твоя, Адданэй. Ты – единственная моя земная любовь, – что-то творилось в ее зеленых глазах, что заставляло если не верить, то предполагать, что она не врала. Даже несмотря на странную оговорку "земная".
Аззира плавно и пока еще осторожно приблизилась к нему.
– Ведь я вижу, – сказала она, – ты никого не желал так сильно, как меня. Но почему ты все время на меня злишься?
– Ты прикидываешься?! Разве могу я не злиться, когда ты отдаешься другим?
– Ты тоже проводишь время с другими женщинами. И что? – парировала Аззира.
– Я мужчина.
– И что? – повторила она.
– Знаешь, если бы ты стала только моей, я отказался бы от всех женщин мира.
– Это вряд ли, – бросила она. – Да и зачем? Какой смысл? Зачем придумывать себе новые границы? В этом гнилом мире и так мало радостей.
Он не нашелся, что ответить. Как объяснить той, которая с детства наблюдала разврат эртинского дворца те простые вещи, которые с детства внушались ему?
В замешательстве, он пропустил момент, когда Аззира прижалась к нему горячим телом и запустила пальцы в его волосы. Проклятье! Опять! Что же она творила с ним? Эта божественная шлюха, эта окаянная ведьма, которая превращала его в раба собственной похоти! Он зарычал, прижимая ее к себе. А она смеялась.
Аданэй, утомлённый, остался в ее палатах, однако долго не мог заснуть. Последние дни перед приездом брата он вообще спал плохо: мешали мысли, сомнения, застарелая ненависть и жажда мести.
Глубокой ночью, когда он ворочался без сна, то скорее почувствовал, чем услышал, как у него над ухом прошелестел теплый шепот Аззиры:
– Тебе не дают спать мысли о брате?
– Да.
– Я спою тебе, и ты заснешь.
– Тогда пой, Аззира. И выспись сама. Возможно, Элимер приедет уже к завтрашнему вечеру, тебе тоже нужно отдохнуть.