Гибель отложим на завтра. Дилогия
Шрифт:
Элимер почувствовал, как онемели члены. Увидев торжественную колонну илиринцев, во главе которой на буланом коне, сверкая платиной волос, восседал его враг, кхан едва сумел привстать с сиденья повозки и приветственно вскинуть руку. Он! Лицо, такое знакомое и близкое с юных лет, ничуть не изменилось, словно даже всемогущее время не властвовало над ним. Вернувшийся из мира теней брат – живой, невозмутимый, с каким-то отрешенным взглядом.
И что-то вдруг мимолетно дрогнуло в груди, молнией пронеслось смутное воспоминание из раннего детства: какая-то река, песок и они, маленькие, смеются и возятся с большим черным жуком, в детской жестокости сооружая для него преграды
"Полно, неужели я действительно так уж хочу услышать крики боли пусть ненавистного, но все-таки родного брата?"
Однако стоило ему увидеть, как губы Аданэя расползаются в надменной и торжествующей усмешке, и ответ пришел сам: "Хочу. Конечно, хочу". И кхан холодно улыбнулся в ответ.
"Он изменился, – подумал Аданэй, подъезжая ближе, – научился владеть собой. Непроницаемое лицо, леденящий взгляд. Теперь даже мне понятно, почему его боятся. Рука такого не дрогнет ни перед жестокими убийствами, ни перед зверскими пытками. Тем более странно, что он не убил меня, когда была возможность. Неужели помешало подобие братских чувств? Впрочем, не такой уж он железный, каким себя мнит, мне ли – кто провел с ним рядом столько лет, – не знать этого. А это рядом кто – та самая айсадка? Поздравляю, братец, прелестное создание. Гордый профиль, строгий взгляд – все как ты любишь. И – как же я сразу не заметил! – у тебя, похоже, будет наследник. Ты приволок никому не ведомую дикарку в Инзар из дремучих лесов – любишь ее? А она? Неужели тоже тебя любит? Да разве это возможно?!".
Царь Илиринский отделился от своих людей, подъехал к кхану Отерхейна и, приветствуя его, улыбнулся, стараясь спрятать за улыбкой собственную нервозность.
– Я искренне рад видеть Великого Кхана Отерхейна в своем царстве.
– Я счастлив оказаться на славной земле Илирина и чествовать ее новых правителей. Однако я не вижу здесь царицы.
– Владычица ожидает нас во дворце.
Элимеру показалось, или Аданэй и впрямь мимолетно запнулся, прежде чем договорить эту фразу?
***
Второй раз они смотрели в глаза друг другу уже в одной из дворцовых зал, когда подошли к концу все необходимые церемонии и ритуалы. Именно здесь Аданэй надеялся понять, какова истинная цель этого дипломатического визита. И хотя день уже хмурился и тускнел, ни у кого не возникло желания откладывать разговор до утра.
Традиционно переговоры проводились в довольно необычных для Илирина условиях: за огромным каменным столом посреди такого же огромного и почти пустого пространства. Лишь в углах залы стояли изваяния грозных древних богов. И больше никаких украшений – ни ковров, ни гобеленов, ни картин со статуями. Так уж повелось испокон веков – встречи между правителями проходили именно здесь, в этой голой, неуютной, а из-за голубоватого цвета стен как будто холодной зале. Аданэю, который, по сути, так и остался чужеземцем, корни этой традиции оставались неведомы.
Теперь враги, братья, соседи – кем они только друг другу ни приходились, – вместе со своими приближенными восседали по обе стороны мощного стола. И Аданэю на миг почудилось, будто люди в этом пространстве стали меньше и не такими внушительными, несмотря на богатые одежды и гордый вид. И стол – этот стол между ними двумя – не то стена, не то пропасть. И ему показалось, что на брата эта зала произвела такое же впечатление. Кто знает, может с этим и связана традиция вести переговоры именно здесь? Придумка древних жрецов, чтобы смертные, даже правители, осознавали свою ничтожность пред ликами Богов? Так это или нет, сейчас уже вряд ли кто-нибудь сумел бы ответить. Но то, что помещение это еще больше нагнетало и без того тяжелую атмосферу,
Элимер ощущал себя настолько неуютно в этом унылом месте, что сначала решил, будто Аданэй специально устроил встречу именно здесь. Но потом он заметил, что брат его и сам держался довольно напряженно. Становилось непонятным, почему встречу не устроили в зале, более располагающей к беседам. Смутно Элимер испытывал нехватку Видольда с его сарказмом, разгоняющим тревогу, но телохранитель находился возле Шейры, и теперь они, должно быть, прогуливались по дворцу, любуясь красотами архитектуры, невиданными в Отерхейне. А он сидел здесь, в предчувствии нелегкого разговора. Что ж, он сам хотел этой встречи, следовательно, сам отвечал за ее последствия и перед самим собой, и перед подданными.
– Что же привело Великого Кхана славной державы в Илирин? – начал Аданэй, как только смолкли вежливые и ничего не значащие речи. В голосе его не слышалось и следа той напряженности, которая чувствовалась в положении тела.
– Помимо пожелания благополучия и процветания Государям Илиринским, я желал бы обсудить дальнейшие отношения наших держав. Сейчас, когда бывшие правители Илирина встретились с великими своими предками, я полагаю, многое может измениться.
– Изменения – путь к дальнейшему развитию, – согласился Аданэй и добавил: – Если они благоприятны. Чего же конкретно ждет кхан от Илирина?
Элимер подал знак Варде. Теперь говорить станут советники с обеих сторон. Естественно, о чем именно им говорить, давно уже решено.
Варда, выдержав паузу, повел речь:
– Ни для кого не секрет – давайте будем откровенны, – до последнего времени между нашими государствами существовали некоторые разногласия. А сейчас мы надеемся все-таки прийти к взаимопониманию. Отерхейн издавна славится своим оружием, литьем, а также скакунами. И нас интересует торговля с Илирином, на пространствах которого изобилуют столь ценные для нас ткани и специи. К сожалению, в настоящее время торговля между нашими странами развита слабо. Наши купцы успешно торгуют с близлежащими государствами, а потому не хотят рисковать, отправляя караваны в дальний путь к Илирину. Разбойники, непогода и другие трудности пути смущают их. То же самое касается и ваших торговцев. Однако наших купцов может привлечь возможность торговать за море. Тогда они проедут через весь Илирин, на земле которого смогут продавать и покупать различные товары, что очень выгодно и для вас. Для этого требуется лишь одно – открыть Отерхейну выход к морю. Это помогло бы избежать дальнейших… хм… разногласий, – в этом месте Варда многозначительно приподнял брови.
"Вот оно! – воскликнул про себя Аданэй. – Конечно, что еще могло быть нужно Отерхейну? Еще отец грезил морем! И сейчас нам явно предложили ультиматум. Либо море – либо дальнейшее ухудшение отношений".
– Уважаемый советник, – ответил Оннар, – мы не видим проблемы в торговле и очень рады, что и вы желаете ее развития. Проблемы нет: если ваши купцы не желают отправлять караваны в Илирин, то наши торговцы готовы претерпеть все тяготы пути ради действительно ценного оружия и коней Отерхейна. Ведь тогда им не придется обращаться к перекупщикам и переплачивать. Тем более, они получат возможность расширить собственную торговлю, ведь Отерхейн – большая страна. Так что, уверяю, наши купеческие гильдии с готовностью пойдут на риск, который несет в себе дорога. И выход к морю для этого не понадобится.
– Мы думали и о такой возможности, – снова заговорил Варда. – Но Отерхейн – молодая держава, у нас пока еще нет приспособленных для большой торговли городов. Кроме того, наше войско будет недовольно присутствием на своей земле силы другого государства. Ведь не смогут же ваши торговцы совершить такое далекое путешествие без многочисленного вооруженного сопровождения? А в Отерхейне нет большей мощи, нежели его этельды, которых опасаются все без исключения наши соседи. А потому слово военачальников очень многое значит.