Гибель отложим на завтра. Дилогия

Аэзида Марина

– Почему? – сдавленно зашептал Аданэй. – Почему ты? Я знал много женщин красивее, но отчего именно ты зажигаешь во мне такое пламя? Что в тебе особенного?

– Не во мне, а в тебе, – ответила та. – Ведь ты не можешь любить, не хочешь. Зато готов сгорать. Поэтому – я.

Аданэй собирался ответить, но она, спуская с плеч одеяние, зашептала:

– Молчи, просто молчи.

И огромная пустая зала вместе с крепостью-столом неуловимо преобразилась, наполнилась огнем, словно гулкий старый сосуд – вином.

Именно в разгар этого буйства Аданэй почувствовал чье-то присутствие. В уверенности, что просто расшалились

нервы, повернул голову, дабы убедиться: ему показалось. И застыл – прямо на него смотрели рыбьи глаза выродка, стоящего у двери.

– Проклятье! – Аданэй отскочил от Аззиры, поправляя одежду. В бешенстве он не сразу нашелся, что сказать, и лишь спустя секунду взял себя в руки.

– Что он тут делает? – прорычал, обращаясь к жене.

– Успокойся, это всего лишь Шлееп, мой брат, – протянула та.

– Это я и без тебя вижу! Я спросил, что он тут делает?!

– Ничего. Просто смотрит. Он любит смотреть.

На Аданэя накатил какой-то истерический, горький не то хохот, не то вопль.

– Вы… да вы… Блудливые больные выродки!!!

Он выскочил из залы, громко хлопнув дверью, и даже не заметил, как дошел до своих покоев. Все еще не в силах прийти в себя от бешенства и унижения, рухнул на кровать, сжимая кулаками виски.

"Будь все проклято! И Илирин, и его царица! О, Боги, я хочу домой, я хочу в Отерхейн, где все просто, знакомо и понятно. Я хочу в Отерхейн, в котором не будет Элимера. Элимер…" – и мысли его ненавязчиво перетекли в другое русло. Ведь его брат не шутил насчет войны, это была не пустая угроза.

Что же делать? Одряхлевший в разврате, нездоровом эстетизме и праздности Илирин и впрямь немногое способен противопоставить военной мощи Отерхейна. Кроме интриг и хитрости, разумеется. Уж в этом Илирину нет равных. К тому же, древнее царство богато. Запасы казны позволят нанять еще больше наемников. Да, наемники! Нужно заняться этим. Завтра же.

А сейчас – Элимер. Даже если он выехал из Эртины этой же ночью, то все равно окажется в Отерхейне не раньше, чем через полторы-две недели. И скорее всего он задержится в Антурине. А за это время можно успеть собрать войско и отправить его на захват твердыни. Подло, без предупреждения и объявления войны. Зато наверняка. Элимер даже опомниться не успеет.

Отчего-то Аданэй даже не задумался над тем, каким образом он собрается проникнуть за неприступные стены.

***

Элимер, конечно, мог задержаться в столице, дать отдых и себе, и своим людям. Но мысль провести хотя бы ночь в Эртине, так близко к брату и этой странной царице, казалась невыносимой. Потому кхан остановился в ближайшем пригороде – местечке под названием Млеже. С помощью сопровождающих илиринцев, он разместился в старом замке, который кишел клопами и крысами, но Элимер считал, что даже это лучше, чем находиться в надменной столице гостем Аданэя.

"И все-таки я его уничтожу, чего бы мне это ни стоило", – снова пообещал себе Элимер перед тем, как заснуть.

– Иногда люди крепче стен. Но только Огонь сильнее всех.

I

Высокие стены Антурина встречали кхана насуплено. Угрюмые крепости зловеще темнели под нависшим предгрозовым небом, и даже не верилось, что сейчас лишь полдень.

Летние дожди в Отерхейне и прилежащих к нему землях шли довольно редко,

но представляли собой весьма неприятное, а иногда и опасное для жителей явление, хотя для земли, задыхающейся от зноя и жажды, несомненно, оборачивались благом. И если изнуряющая холодная морось – в основном ночная – грозила попавшим под нее несчастным лишь простудой, то страшные степные грозы могли стоить им жизни. Бушующий ураган косил деревья, словно крестьянин траву, и все исчезало среди дождя, града и рассекающих небо молний, слышался только бешеный рев ветров и оглушительные раскаты грома. А потому жители Антурина и носа не показывали на улицу, даже появление Великого Кхана не выманило их из домов. А сам кхан со своими воинами подгонял лошадей, тоже почуявших близость бури и оттого неспокойных. Но к счастью, они успели добраться до Антурина, а потом и до замка дейлара Ариста прежде, чем прорвалось небо, и обрели свободу могущественные Отцы Ветров.

– Кажется, мы вовремя, – произнес Элимер вместо приветствия, стоило оказаться в замке наместника и услышать, как грянул страшный ливень.

– Это верно, – улыбнулся тот. – Очутиться под открытым небом сейчас – приятного мало. Повелитель, я приготовил тебе покои. А также уважаемым военачальникам и господину Варде. Где разместить воинов, тоже найдем, ни о чем не волнуйся.

– Благодарю, Арист. Приходи на закате – поговорим. Расскажешь о положении в Антурине. А сейчас пусть нам с кханне укажут подготовленные палаты. И до вечера не беспокойте, нам нужно отдохнуть.

Оказавшись в покоях, которые выглядели ничуть не хуже его собственных в Инзаре, Элимер окинул взглядом Шейру, отметив мысленно, что она выглядит усталой, а ее влажные от пота волосы липнут к лицу. Неудивительно, ведь перед грозой жара всегда становилась особенно удушающей.

– Приготовь для меня и кханне ванну, – обратился он к стоявшему в дверях слуге. – И принеси чего-нибудь поесть.

Однако Шейра не стала ждать ни еды, ни ванны, а тут же, даже не переодевшись, упала на широкую кровать и моментально уснула. Элимер решил ее не будить – она сможет и помыться, и поесть, когда проснется. Сам же кхан с удовольствием погрузился в горячую воду, над которой поднимались тонкие струйки пара.

Кажется, он даже задремал ненадолго, и в этой дреме ему почудились невнятные, бессмысленные тени. Какие-то несуществующие, странные звери вроде лошади с человеческими ногами или пса с тысячами глаз, разбросанных по всему его телу. И прочий бред. Лишь одно дремотное видение выделилось среди размытых миражей яркой вспышкой. Элимер увидел ту, которая приходила его убивать – Ильярну из Аскина, былую любовницу брата. Она стояла на коленях, бессильно прислонившись к дверному косяку. Красивое лицо распухло от слез, она умоляюще простирала к кому-то руки и что-то кричала. Лишь на излете сновидения Элимер успел увидеть удалявшуюся мужскую фигуру. Отливающие золотом волосы, перехваченные на затылке кожаным шнурком, точеный профиль и улыбка, в которой сквозило злорадство. Аданэй!

На этом интересном месте, как часто бывает со снами, Элимер проснулся и обнаружил себя все в той же ванне, еще теплой, а значит, времени прошло немного. Кхан вышел из воды и, не одеваясь, лишь обернув вокруг бедер легкое льняное полотно, прошел по коридору в палаты и опустился на кровать рядом с Шейрой.

"Что бы значило это очередное видение? – спрашивал он себя. – Ведь Ильярна давно мертва…" – но заснул, так и не додумав мысль.

Он открыл глаза ближе к вечеру. Шейра уже поднялась и, сидя на кровати спиной к нему, расчесывала волосы.