Гибель отложим на завтра. Дилогия

Аэзида Марина

"Так, снова угроза, и даже не слишком скрытая, – подумал Аданэй, – что ж…"

– Неужели их слово значит больше, чем воля Великого Кхана Элимера II Кханейри? – в насмешливом удивлении спросил он.

"Провокация. Узнаю Аданэя", – внутренне усмехнулся Элимер.

– Разумный правитель, – ответил он, – старается прислушиваться к мнению подданных. Тем более, к войску.

И снова оба государя замолчали, и вновь начали говорить советники с военачальниками.

Последовали доводы, предложения, возражения. Но все уже понимали, что согласие невозможно. Как всегда. Ничего нового.

Аданэй не выдержал первым. Прерывая своих людей, он, дабы закончить наконец бесполезный разговор, произнес:

– Для Отерхейна есть единственный способ выйти в море – отдать под наше владычество Антурин.

Он прекрасно знал, что Элимер никогда не пойдет на такое, но зато все поймут, что дальнейшие рассуждения бессмысленны. Хватит уже этой игры. Не ради этого приехал сюда Элимер. Что-то другое ему нужно.

– Исключено, – отрезал кхан.

– Значит… – протянул Аданэй.

– Мы снова не пришли к согласию, – закончил Элимер его фразу. – Боюсь, это чревато ухудшением наших отношений.

– Такова воля Богов.

Родилось гнетущее молчание, но никто не спешил первым подняться из-за стола. Некая недоговоренность повисла в воздухе.

– Возможно, – наконец выдавил Аданэй, – мы сможем что-то решить с глазу на глаз. Поговорим, как двое любящих братьев. Думаю, нам есть, что обсудить.

Повинуясь негласному приказу, все тотчас же покинули залу, хотя, несомненно, всех разбирало любопытство – тщательно скрываемое, – что же сейчас произойдет между этими двумя.

Стоило правителям остаться наедине, как помещение будто расширилось, и стол-стена, стол-пропасть увеличился, вырастая в непреодолимую преграду. Несколько долгих минут братья, не отрываясь, вглядывались в лица друг друга, сбросив маски, обнажив истинные чувства – недоверие, страх и ненависть.

– Теперь, Элимер, когда мы одни, скажи, зачем ты здесь?

– Ты все слышал.

– Да, я слышал. Я это много раз слышал, еще от нашего отца. Но ведь это был лишь предлог, верно?

– Верно.

– Тогда зачем приехал?

– На тебя посмотреть.

– Посмотрел?

– Да.

– Тогда со спокойной душой можешь убраться обратно?

– Еще нет. Вторая причина еще осталась. Выход к морю.

– Антурин.

– Выход к морю. Ты мне кое-чем обязан – я дважды сохранил тебе жизнь.

– Ты зря это сделал. Слабый и недальновидный поступок.

– Ты не меняешься. Все те же детские насмешки. Только вот я изменился, меня они больше не трогают. Подумай, если есть чем, будет война – Илирин не устоит.

– В Отерхейне мятежи в разгаре. Ты в таком состоянии воевать собрался?

– Даже в таком состоянии я выйду победителем, ты знаешь. С большими, чем хотелось бы, потерями, но победа будет моей.

–

Ты слишком самоуверен. Знаешь, а ведь Иэхтрих Эхаскийский очень недоволен тем, как ты обошелся с его дочерью. Тем, что отдал предпочтение какой-то дикарке из лесов. Кстати, не поведаешь ли мне, как близкому родственнику, что ты нашел в этой белобрысой девчушке?

– Это мое дело!

– О! Железный кхан обнажил слабое место! – со смехом Аданэй встал из-за стола и подошел к Элимеру. Тот поднялся следом. И теперь братья стояли один напротив другого, пожирая друг друга тяжелыми взглядами.

– Замолчи, – процедил Элимер.

– Интереснее другое, – как ни в чем не бывало, продолжил Аданэй. – Она. Что она нашла в тебе? Или ты взял ее силой?

Элимер понимал, что Аданэй намеренно пытался вывести его из себя, однако сдержать гнев все равно оказалось сложно. Но необходимо.

– Лучше поведай об интригах своей жизни, – сказал он. – Я так и не увидел царицу. Ты ее стыдишься? Я понимаю, династические браки – мало ли, кто попадется. Старуха, вроде Лиммены, или…

– Царица посчитала тебя недостойным своего присутствия, – тоже начиная злиться, огрызнулся Аданэй.

Оба осознавали, что их разговор с каждым мгновением все меньше и меньше напоминал беседу правителей, зато все больше походил на перепалки юности. Но остановиться уже не могли.

– Тогда странно, что она терпит такое ничтожество, как ты.

– Ты что-то путаешь, Элимер. Ничтожеством всегда был ты. Отец это понимал. Поэтому избавился от тебя, услал в долину. Жаль, у тебя не хватило ума остаться там до седин.

– Не говори об отце, он был ничем не лучше тебя!

– Зато лучше тебя, мамочкин любимчик! Если бы не твои казни, тебе и двух дней было бы не удержаться на престоле!

– По крайней мере, чтобы завладеть этим престолом, мне не приходилось совокупляться с царственными старухами!

– Конечно, потому что на тебя даже старуха не посмотрит! Тем более царственная. И между прочим, Лиммена была отнюдь не стара.

– Ты даже накрашен как шлюха!

– Тебе, варвару, ничего не понять! Вы со своей дикаркой стоите друг друга. Отправляйся к ней в леса, растите там своего выродка. Будете вместе охотиться на дутлов. Они достаточно тупы, даже твоя белобрысая сучка сумеет их поймать!

Аданэй чуть не пропустил удар, едва успев отклониться от просвистевшего возле уха кулака. И все-таки удар этот, скользнув по скуле, обжег его.

– Вот теперь я узнаю тебя, Элимер, – ухмыльнулся он. – Все как в старые золотые деньки.

Но лицо кхана вдруг окаменело, огонь ярости во взгляде сменился льдом.

– Все закончено, Аданэй. Пора прощаться. Я возьму от Илирина все, что мне нужно, а тебя уничтожу. Просто знай это.

– Тебе не видать моря. Ни в этой жизни, ни в следующей!